– Так я и знала! Марфа! Марфа, проснись! – в голове у Сашки бил набатом колокол тревоги.
– Что? Что случилось? – заспанная женщина испуганно тёрла глаза.
– Никита сбежал!
– Куда? Когда? Как сбежал? – схватилась за сердце Марфа.
– Так, с девчонкой своей! – трясущимися пальцами она набрала номер Аристарха. Автоответчик вежливо попросил оставить сообщение. Аристарх так делал частенько: уезжая в Доминикану или Пуэрто-Рико открывать очередной отель или на слёт модных рестораторов, он обычно зависал там дней на пять с местной красоткой и отключал телефон.
– Да как же… Беду моё сердце чует… К Агафье надо идти, она на воду смотреть умеет!
Агафью будить не пришлось, в деревнях встают рано. Узнав, зачем к ней пожаловали гости, хозяйка не медля плеснула воды в старинную каменную чашу и стала пристально вглядываться в неё. Сашка с удивлением заметила, как по дну чаши стали вспыхивать белые знаки. Клубясь, они свивались в белый дым, сквозь который проступили очертания. Подземелье, решётка камеры, на полу, обхватив руками колени и опустив голову, сидит мальчишка. Марфа, вскрикнув, залилась слезами и запричитала;
– Нельзя было ему туда ходить! Сколько наших там бесследно сгинуло!
– Не реви! Живой ещё, может обойдётся! – строго одёрнула её Агафья, лишь усугубив панику.
– Что это за место? Ты можешь сказать? – Сашу трясло так, что ей пришлось с силой сцепить руки.
– А что ж не сказать… – женщина шепнула на воду несколько слов, и сквозь белые клубы проступили очертания дворца и города, стоящего в устье широкой реки.
– Это Аскента? Покажи, где находится дом Гая и Нюры.
Женщины тревожно переглянулись у неё за спиной. Агафья двинула рукой, и изображение в чаше послушно двинулось следом в сторону речных островов. Вокруг добротной избушки всё было поломано и вытоптано, следы погрома были свежие. Марфа беззвучно плакала, прикрыв рот ладонью.
– Не реви, говорю! Эти живы! – Агафья хмуро смотрела на двух древних старичков, сидящих на поломанном крылечке избы.
Сашка молча собирала рюкзак, запихивая в него только самое необходимое. Тути и Ния сидели тихо, неотрывно наблюдая за ней. На Марфу было страшно смотреть, за последний час она состарилась лет на двадцать.
– В Аскенту собралась? Опасный путь и неблизкий… – наконец не выдержала женщина.
– Есть варианты? Бросить его там? Я попробую договориться, может удастся выкупить.
– Я дам тебе другую одежду… – Марфа вышла из комнаты и вернулась с кучей тряпья. Длинная рубаха, шерстяная юбка и верхнее платье в пол, даже плащ с капюшоном из грубого сукна, подбитый овчиной. Всё это очень напоминало одежду зажиточных крестьян средневековья. Она протянула девушке потёртый замшевый мешок на кожаных тесёмках:
– Переложи всё сюда из рюкзака… Непростой мешок это, Никифор без него на ту сторону не ходил. И вот это ещё… – Марфа положила на стол увесистый кошель с монетами, – Ты уж не серчай на меня… Не могу я эту деревню покинуть, отец не велел…
– Ничего. Справлюсь. – Сашка быстро переоделась и перекидала вещи в мешок. К её немалому удивлению, мешок оказался гораздо вместительней, чем выглядел снаружи. Она подняла удивлённый взгляд и встретилась глазами с… Филимоном.
– Давненько я таких вещиц не видел. Бездонный… – кот старательно обнюхал потёртую кожу и заглянул внутрь, потом запустил туда лапу, – Хм… Достать из него вещь может только тот, кто её туда положил.
– Тогда я возьму всё. – упрямо сверкнула глазами Сашка и направилась к машине. Вычистив всё полезное из салона и багажника, включая пятилитровую баклажку с водой, пустую бутылку и сапёрную лопатку, она захлопнула дверцу и обнаружила перед собой двух одетых по-походному фей.