– А ты как всегда знаешь гораздо больше других, – без злобы усмехнулась подруга.

– И последнее время меня это тревожит. Не знаю, говорить или нет…

– Что случилось?

– Раньше я всегда думала, что мой дар – обычная проницательность. Я хорошо знаю людей, вижу их словно насквозь, но сейчас могу гораздо больше, – поделилась Камилла и замялась на несколько секунд.– Я вдруг стала читать их мысли, видеть их самые тайные желания и замыслы. Это немного пугает. Раньше я так не умела.

– Серьёзно? На это же возможно только на родственным уровне, – не поверила Никки.

– Я тоже всегда так думала…

– Да быть такого не может.

– Смотри. Когда я вошла, ты не знала куда деться, потому что в курсе, что мне давно нравится Микаэль, – через силу проговорила Камилла, постоянно касаясь своего платья от волнения и иногда покашливая.– А ты сегодня как раз поняла: он тебе дорог не только как друг. Знаю, тебе самой себе в этом признаться сложно. Но ты должна помнить, что для меня важно твое счастье и благополучие. Важнее, чем какие-то парни.

Никки эти слова буквально ввели в ступор, она не знала, что ответить, к счастью, Ками быстро спасла положение:

– А насчёт Светланы у меня чисто профессиональный интерес. Думаю, у неё такой же дар как у меня. Что скажешь? Мне как-то неприятно читать мысли без согласия.

– Нет слов, никогда с таким не сталкивалась. Но этому есть одно единственное объяснение… Ты Одаренная.

– Кто? – удивилась Ками и вдруг начала кашлять.

– Может воды?

– Я просто заболеваю.

– Никто же не знает ничего о твоих родителях… Может они..

– Нет, не хочу об этом думать. А с чтением мыслей как-нибудь сама разберусь. Вдруг получится сдерживать.

– Да, как ты не понимаешь? Это же настоящий дар! Его нужно учиться использовать, а не сдерживать. Если направить свое умение в нужное русло, можно просто горы свернуть, – раззадорилась Никки.

– Мне не нужны горы. Я лишь хочу помогать людям и быть полезной.

– Это после приложится, но сначала нужно кому-то рассказать. Тебе обязательно помогут.

Камилла снова начала кашлять, чуть ли не задыхаясь.

– Я не больная, чтобы мне помогать, – хрипло заявила она.

– Но всё это нельзя пускать на самотек.

– Никки, я тебе тут душу открыла и свою, и твою собственную, а ты меня хочешь каким-то врачам сдать. Извини, но я пойду. Не могу больше.

И Камилла закашляла еще более невыносимо, уходя через водопад. Что с ней такое? Никки не совсем то хотела сказать, но надеялась, что подруга поймет. А она… Не так всё получилось. Остался неприятный осадок.

@@@

– Я требую объяснений, потому что всё слышала и хочу знать!

– Тихо, не кричи, – забеспокоилась Лилия-Элина, войдя в комнату (или камеру) к Никки.

– Эль, пожалуйста, мне важно знать, – взмолилась та.

– Что?

– Смит говорил, что Ева не родная. Это правда?

Старшая сестра молчала, опустив глаза.

– Нет.

– Эль, если ты мне не расскажешь правду, я сообщу Еве, что слышала.

– Ладно, – с трудом произнесла Лилия-Элина. У неё небрежно выбились светлые и коричневые прятки из причёски: приходилось их изредка убирать. – Но после, пожалуйста, дай мне время.

– До суда, – коротко ответила Никки, зная, что он состоится ровно через три дня.

– Так ты всё слышала. И что еще успела узнать из того разговора?

– А где длинная нотация о том, что подслушивать нехорошо? – приподняла одну бровь девушка.

– Зачем читать лекцию, содержание которой я не считаю нужным соблюдать? – Лилия-Элина, видимо, расслабилась, откинув правила, и прямо в платье села на пол рядом с сестрой.

– Даже так.

– Почему мы с тобой так никогда не сидели?

– А потому что у вас с Нико никогда не было на меня времени. Я так, вторая партия. Меня родили только для того, чтобы скучно не было, когда старшие дети разъедутся.