Второй выстрел. Тут просто сбил гусеницу. Третий выстрел. Немецкий танк вовремя остановился и снаряд с визгом отрикошетил, уходя высоко в небо. Четвёртый тоже мимо. Всё. Пора отбиваться и уходить, так как немецкие танки уже развернулись на дороге в мою сторону и хоботами стволов стали нащупывать позицию наглых русских артиллеристов, в одиночку вступивших в бой с превосходящей силой. Даже стрельнули, но неправильно определили местонахождение одинокой пушки и снаряд бесславно разорвался в глубине леса.

Ещё один снаряд и уходим. В азарте навёл марку прицела на угловатый бронетранспортёр Ганомаг, мелькающий за тушами танков. Ещё чуть-чуть, ещё секунда и БТР вылез своим серым туловищем в широкий промежуток между танками. Наверно он хотел повернуться в нашу сторону носом, чтобы помочь танкам пулемётом. Но не успел. Выстрел, бронебойный снаряд легко проломил тонкую броню и бронетранспортёр сразу чадно задымил, а через борта суматошно полезли уцелевшие солдаты вермахта.

– Отбой! – И замахал рукой Селиванову.

Успели. Только мы отъехали метров на сто, нашу позицию всё-таки обнаружили и туда обрушился шквал снарядов, перемалывая всё кругом. Поздновато, фрицы…

Вдоль опушки, подпрыгивая на полевых ухабах, мы проехали всего километр и справа увидел узкий прогал заросшей просеки, уходящей в глубину леса. Туда же по ней тянулась едва заметная в высокой траве лесная дорога. Махнул в ту сторону рукой и Селиванов сразу зарулил туда, немного проехали вперёд и остановились. Погони не было, но с несколькими бойцами мы вернулись к въезду в лес и постарались замаскировать свои следы. Ещё метров четыреста и выехали на приличных размеров поляну. Примерно метров сто пятьдесят в длину и восемьдесят в ширину. Идеальное место для ночлега. Тем более, что дело шло к вечеру, а за эти сутки нам всем пришлось пережить столько, что иной человек и за всю жизнь не сподобен.

Проехали чуть дальше края поляны и остановились под раскидистыми кронами деревьев. Подчинённые спрыгнули с кузова машины, с любопытством оглядываясь кругом. Я им не мешал и сам осматривался. Место понравилось и в смысле привала, и обороны, и охраны.

Строить не стал, а лишь распорядился: – Кузнецов, ты старший. Организовывай привал, готовьтесь к ужину. А я с Волеговым пройду и осмотрю окрестности.

По своим следам вернулись к выходу из леса и ещё раз осмотрелись. Немцы наверняка посчитали нас случайными и мелкими одиночками, хоть и напакостили им прилично и погоню не организовали. Нашли рядом место для поста: – Сюда двоих, лейтенант, поставишь. Если что-то серьёзное они шустро отходят к месту привала и сообщают об опасности. Если совсем хреново – предупреждают выстрелами.

Ещё минут сорок полазили по окрестностям и вернулись к остальным. В вырытой ямке уютно потрескивал костёр, где в ведре грелась вода для чая. А на расстеленном брезенте расставлена посуда и еда – остатки закупленных продуктов и из немецких пайков.

– Что у нас с едой на следующие дни? – Отвёл в сторону Кузнецова.

– Да нормально, товарищ майор. На трое суток точно хватит…

– Ну…, тогда хорошо. Давай всех за стол, а потом проведём боевой расчёт на эту ночь. Да…, ещё. Водки у нас сколько?

– Две бутылки осталось из закупленных и три бутылки немецкого шнапса и в их флягах ещё в общем литр наберётся.

– Хорошо. Три немецкого шнапса выставляй. Народу надо немного расслабиться.

Ночь прошла спокойно, но последующие два дня прошли в безуспешных попытках прорваться через немецкие порядки на восток. Мы оказались в небольшом, лесном треугольнике дорог Брест – Кобрин – Малорита, по которым сплошняком шли немецкие войска и их тылы. Устраивались вблизи дорог в ожидании приличного разрыва между идущими, едущими на восток колоннами войск, метались в разные стороны, плутали по лесам… Да и лесами это было сложно назвать. Смешанный лес квадратами от одного километра до четырёх максимум. Не спрятаться толком, не по партизанить. Но что удивляло, это отсутствие в лесах наших солдат. Я-то думал из-за пограничного разгрома, тут будет кишеть от наших одиночек и групп, отступающих на восток. А за эти двое суток мы никого не встретили. Пару раз натыкались на брошенные машины. Но там мало чем было разжиться.