– Вы все-таки не ответили, что же изображается на этих панелях?

Дядя Коля тяжело вздохнул:

– Как бы тебе это объяснить… Это и есть своеобразная библиотека.

– Вы же говорили, что у вас на компьютере библиотека?

– Дело тут не в носителе, а в содержании. Компьютер просто заменяет бумажные книги. Суть при этом абсолютно та же. Деревянные панели будут рассказывать другую историю.

– Историю в смысле, как науку?

Дядя Коля поморщился при слове наука:

– В смысле как истину.

– Как-то замысловато. Чем вас не устраивают толстые бумажные тома. Есть ведь какие-то академические издания…

– История – самая ангажированная из всех наук. Бумажные тома всегда пишутся в определенной политической обстановке. Ты знаешь, что при СССР школьным учителем истории мог быть только член партии? Само по себе достаточно красноречиво, нет?

– Теперь-то не СССР.

– Да-да, информации полно. Открытые источники, рассекреченные архивы, – в голосе дяди Коли звучала даже не ирония, а какие-то прямо издевательские нотки. – Про альтернативщиков мы уже говорили. Повторяться нечего. Меня интересует только подлинная история. Её сохранение.

– А откуда она известна вам? – неосторожно спросил Витя.

– Я не говорил, что она мне известна, я не говорил, что она известна мне одному, я не говорил, что собираюсь делиться этими знаниями, – дядя Коля говорил подчеркнуто внятно и холодно, последние слова воспринимались как предупреждение.

Витя не хотел терять того доверительного тона, который только начал устанавливаться между ними.

– Все равно, картины на чертежах такие, что сам черт ногу сломит, – улыбнулся Витя. – Подлинная там история или чистая фантазия все равно не разберешь.

– Ты же разобрал, – вдруг сказал дядя Коля. – Думаешь, я не заметил как ты прямо впился глазами в чертежи?

– Я… да, нет… Ведь ничего не понятно…

– Так и задумано. Не владея матрицей, информацию с этих панелей не считаешь. Расслабься.

Несмотря на успокоительные слова, Витя заметил, что дядя Коля смотрит мимо него, в сторону шелкового шнурка. Ситуация каким-то чудным образом совпадала с настроением сновидения. Витя чувствовал, что на спине проступила ледяная роса.

– Ты не напрягайся, я с тобой эти разговоры веду только по одной причине, чувствую, что ты уловил нечто. Сам пока не понимаешь – что. Но может в уме у тебя просветлеет. А за тайну я не боюсь. История, даже самая обычная, из школьного учебника штука такая путанная и темная, что разобраться в ней вообще мало кому под силу. Да и нет у нас исторической памяти в принципе.

– В смысле?

– Ну ты знаешь, кем был твой дедушка?

– Так, примерно…, – ответил Витя.

– Вот именно! А про прадедушку и речь не идет. Истории собственной семьи никто не знает, за то каждый второй – геополитик. А самое главное – и узнать не старается. Им и не зачем.

Витя не понял кому «им», но и уточнять не стал.

– Реально достоверная история, как объективный процесс, доступна в лучшем случае в пределах сотни лет. А в большинстве случаев, ограничена отрезком в жизнь поколения. Да и там, мутно. История всегда должна оставаться немного в тени. Для масс, само собой.

– А не для масс? – Витя чувствовал, что подобные вопросы снова могут привести к памятному сувениру, висящему за холодильником, но удержаться не мог.

– И не для масс тоже. Но кое для кого, прошлое должно оставаться предельно ясным. Иначе – хаос.

– А так? Тотальный контроль?

– Модель не рабочая. Уже доказано. Хитрость в том, что контролировать народные массы очень сложно. Особенно сейчас. Как ни крути, но с чисто информативной точки зрения интернет навсегда изменил общество. Я бы сказал, что сегодня массы контролировать вообще не возможно. Хотя многие со мной не соглашаются. Потому что дураки, – дядя Коля уже говорил как будто бы и не Вите, а просто озвучивал давно продуманные мысли. – Да и задача – контролировать, не стоит. То есть это вторичная задача. Реально населением планеты можно только управлять. При контроле, по чистой логике, происходит сегрегация. Контролеры становятся элитой, остальные… ну понятно кем. Недовольство растет, и очередная Варфоломеевская ночь становится вопросом времени. Её можно предотвратить. Вернее отстрочить. Запалить небольшую войну, например. Переключить внимание. Но правильнее, рассчитать этот процесс и направить в нужное русло. А потом представить в самом героическом свете. Для этого официальная история и нужна.