На вопрос, как я веду себя с другими девушками, я ответил, что почему «с другими» или даже «с другой»? Может, я не гулял с девушками. Она, конечно, не поверила. А я не знал, что еще сказать. Ведь я сразу был в душе согласен, что веду себя недостаточно серьезно. Что говорить, я был немного нахален. Но… а она? Не только я виноват! Еще на вечере у Верки она тянулась ко мне с яблоком и конфетой во рту, намекая как бы на брудершафт! Это она призналась, что у нее есть мальчик. Да она сама это прекрасно понимает. Что тогда задавать вопросы и требовать от меня ответы? Вот я и не знал, что говорить. Мы оба «неуважаемые».

А она опять с обидой: «Ты сегодня шел ко мне на свидание и прошел мимо».

Но не мог же я признаться, что спасал ее! Откуда я знал, что у них был деловой разговор?! Или она уже не стесняется своего «другого» мальчика и готова в открытую строить планы со мной? И я задал вопрос: «А что ты ждала и ждешь от наших встреч?» – «Ничего особенного. Во всяком случае, не ПРЕДЛОЖЕНИЯ (это слово я тогда сразу и сейчас выделил!). Мне просто приятно с тобой». – «Тогда зачем говорить о несерьезности и неуважении? Мы именно просто встречались и встречаемся. Но, конечно, надо было затрагивать и серьезные темы в разговоре». Она почему-то заулыбалась (и что тут лыбиться?!). Так что я ничего определенного не выяснил и не понял. И сейчас не понимаю. В том числе и ее намеки. Был еще один. Когда она нечаянно зацепилась волосами (или платком) за мою пуговицу на «москвичке» и я, смеясь, сказал, что она может не отцепиться, она спросила: «Навсегда?»

Я, конечно, понял, что Вика желает чего-то большего. Сказала, что ей не только нравятся стихи, но и то, как я их читаю, и что именно я их читаю. По-моему, она уже говорила об этом. Вот и сегодня: «Видишь сколько комплиментов!» Я сказал, что, если ей и мне приятно быть вместе, то мы можем и дальше встречаться, если… (я извинился за это «условие») если ЧЕГО-ТО ЕЩЕ она не будет ждать от наших встреч. То есть дал понять, что о более серьезных отношениях не может быть и речи, только «просто». Да, именно «просто так», по-взрослому! Поэтому, прощаясь, сказал с улыбкой, что в наших отношениях много детства. «Есть, конечно», – ответила она, тоже улыбаясь. (По-моему, я уже говорил ей, что мы ведем себя, как ребятишки. Вот! Значит, и я уже давно хотел поговорить о серьезном!)

Интересно, что будет дальше? Ну а с «артистом» надо было что-то придумать. Например, поздороваться, но как бы с ними обоими! «Другой» мальчик мог «не вспомнить» меня (мало ли с кем когда встречался), а Вика сама бы решила – проходить ей мимо или остановиться. Убил бы двух зайцев – и с Викой поздоровался, и ее бы спас в случае чего. Она права, неуважительно с ней получилось.

…Я сидел на кровати, полуприкрытый занавеской, и боялся пошевелиться. Ты гладила мои пальцы и иногда прижималась губами к моей ладони. Да, да, не целовала, а прижималась…

Иногда ты куда-то перемещала мою руку, и я чувствовал какое-то вздрагивание внутри твоего тела. В этот момент ты так нежно гладила мои пальцы, словно хотела моей ладонью успокоить свое сердце. Да, да, тогда мне казалось, что так бьется твое сердце, и ты хочешь успокоить его. (Ну, когда болит живот, его же поглаживают.)

Сейчас смешно: дураком был, надо было откинуть одеяло!.. Хотя вру, не смешно и дураком себя не считаю. Хорошо, что я на большее не осмелился. Хотя, конечно, думаю и мечтаю о тебе…

Но даже то, что происходило, для меня было подвигом. И как я умудрился? Откуда во мне такое взялось? Еще ни разу ни с кем не целовался, ни до кого не дотрагивался и вдруг сразу такое. Как-то перебарывая стеснительность и страх (был как в полусне), я продолжал сидеть на кровати, рука моя лежала на тебе… и я, по-моему, еще о чем-то разговаривал с ребятами, видимо, делая вид, что просто сижу и ничего не происходит. Все как-то непроизвольно. В начале непроизвольно…