– Прикольная вы, – улыбнулся пожилой ухажер, – как вас зовут?

– Лидия Ивановна. Для тебя просто – Лида.

– Очень приятно, Лидия. Меня зовут Виктор.

Лидия слегка присела в книксене.

– Надоедать кавалерам нельзя. Ухожу. До встречи, Виктор.

Старушка, слегка покачивая бедрами, пошла в сторону. Чувствуя на затылке взгляд кавалера, не забывала внимательно осматривать урны и песочницы. Виктор Степанович мечтательно вздохнул. Годы идут, что-то меняется. Раньше он знакомился и предлагал дружбу женщинам. Теперь инициатива у слабого пола.

После безвременной кончины Валентины, Виктор Степанович жениться не собирался. Он не представлял себя в роли жениха. Сможет ли хоть кто-то заменить Валентину. И зачем? Для чего омрачать светлую память супруги? Она на наверху, наверное, все видит, – подумал Виктор Степанович.

Он часто беседовал с воображаемой супругой. Небеса слегка раздвигались, в проеме возникал призрачный лик супружницы Валентины…

– Здравствуй, любимая, – начинал Виктор Степанович.

– Добрый день, Витенька!

– Как твои дела?

– Какие у нас дела? У меня все хорошо. Расскажи о себе. Это намного интереснее.

– На пенсию вышел. Сегодня отдыхаю первый день.

– Сам ушел? Или попросили уступить дорогу молодым?

– Сам. Не хочу работать. Хочу отдыхать. Наслаждаться каждым днем.

– Пенсии-то хватит? Али на шее у детей решил разместится?

– Я немного скопил, долларов прикупил, вклад пенсионный сделал в Сбербанке. Думаю, хватит. Много ли мне надо?

– Если что бутылки пойдешь собирать, – у Валентины появились язвительные женские нотки, – да? Предприимчивый ты у меня, Витенька.

– Зачем ты так, Валя?

– Я видела. Как глазки загорелись-то при виде женской юбки. Мыслишки шаловливые забегали. Сердечко застучало. Не боишься перенапряжения, муженек?

– Валентина! – рыкнул Виктор Степанович, – прекрати!

– А если не прекращу?

– Тогда я пошел. Когда вернется нормальное настроение, тогда и продолжим.

– Как же быть в хорошем настроении, если ты вытворяешь черт знаешь-что! Пользуешься, что не дам сковородой по твоей тупой башке!

– Я не хотел. Лидия сама начала. Извини.

– Меня вокруг пальца не проведешь! Мне сверху видно все! Ты так и знай!

– Валечка, милая. Извини. Я больше не буду.

– То-то же. Прощаю.

– Спасибо.

– Хотя, знаешь, что обиднее всего?

– Что?

– Что я ничего не могу. Я – плод твоего воображения. А в твоём мозгу я какая-то истеричка и ревнивая сучка!

– Извини. Я не хотел.

– Вот именно! Ты не хотел, ты не подумал! Вечно я должна обо всем думать. Если тебе не напомнить вынести мусор, он будет лежать в пакете в прихожей неделю, пока не развоняется на всю квартиру.

– Это не правда. Я регулярно выношу мусор.

– Не может быть!

– Может!

– А на прошлой неделе, кто вынес мусор, только когда из-под пуфика потекла вонючая лужа от сгнившей картошки?

– Я, – Виктор Степанович стыдливо опустил глаза.

– И не спорь со мной.

– Я и не спорю.

– Чего хотел-то? – успокоительно спросила Валентина.

– Я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, – ослепительно улыбнулась, удовлетворенная ходом перепалки, супружница.

Солнце вновь вышло из-за листвы тополей. Воображаемый лик Валентины скрылся в лучах земного светила. Виктор Степанович оглянулся, и пересел на прежнюю скамейку, на которую теперь падала тень. Отчитанный за нерадивость, вдовец сдвинул козырек бейсболки на лоб, мечтательно улыбнулся: «Хорошая, она все—таки у меня. И пропесочит, и приласкает, и уму-разуму научит».

Детей на площадке заметно прибавилось. Виктор Степанович придирчиво осмотрел новых мамашек. Ему понравилась девушка в фиолетовом платье. Молодая мама привела на площадку сразу троих детишек-погодок. Никого не выпуская из виду, спокойно раздавала указания. Детки ее слушались и шалили в меру. Валентинин типаж, подумал Виктор Степанович. Чёрные прямые волосы, прическа каре, заразительная улыбка, прямой убедительный взгляд. Хорошо! – отметил Виктор Степанович. Скинуть бы сейчас годков тридцать…