– Ты меня любишь? – спросила Валентина укладываясь спать на третий день отпуска.

– Да, – с громким выдохом ответил Виктор Степанович.

Он без сил упал на кровать рядом с супругой.

– Имеется ли такая вещь, которую ты мне никогда не простишь?

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне интересно. Ты меня любишь? Это значит, ты любишь во мне все: и плохое, и хорошее, все достоинства и недостатки, которых, надо сказать, не мало.

– У тебя нет недостатков, – зевнул Виктор Степанович.

– Я серьезно. Если ты узнаешь, что у меня до тебя был мужчина, и я его, допустим, любила. Ты меня разлюбишь?

– Я знаю, что у тебя был мужчина.

– Откуда? – насторожилась Валентина.

– Ты, извиняюсь за интимные подробности, не была девственницей при нашей первой близости.

– А? – выдохнула Валентина, – это ни о чем не говорит. Это не обязательно должен быть мужчина.

– Женщина? – заинтересовался Виктор Степанович и приподнялся на локте, – это интересно. Расскажи.

– Девственности можно лишиться случайно, в время физкультуры или на приеме у врача, например. Или из любопытства.

– Продолжай. Не останавливайся.

– Почему ты меня никогда не спрашивал об этом?

– О чем?

– Как я потеряла девственность.

– Я думал, что это не важно для наших отношений. Когда мы встретились, тебе было двадцать два года. Для меня непорочность невесты не являлась обязательным условием. И потом, у меня до тебя тоже были женщины. Поэтому, все честно.

– И все же, вернись к моему вопросу. Что ты не сможешь мне просить?

– Зачем тебе это знать?

– Надо. Говори, – потребовала Валентина.

Виктор Степанович пытался серьезно подумать и ответить на поставленный вопрос. Но после утомительного дня под жарким солнцем ленивые мысли расползались и не желали концентрироваться. Выпитый алкоголь давал о себе знать.

– Я тебе прощаю все, чтобы ты ни сделала, – был ответ.

– Честно?

– Да, – икнул Виктор Степанович.

– А предательство?

– Я не могу этого представить, потому что хочу спать, – зевнул Виктор Степанович, – ты меня не предашь никогда.

– А если такое случится под дулом пулемета. Допустим, немцы придут в деревню, и я выдам твое расположение, дату рождения и номер телефона?

– Зачем?

– Я испугаюсь. Потому что на мне остаются дети, их надо кормить и воспитать хорошими людьми. Потому что не хватит сил и храбрости. Я же женщина, слабая и беззащитная. Немцы будут сильнее меня? Если я буду в беспамятстве, и они воспользуются мной в сексуальном плане?

– Ты ничего не будешь помнить? – переспросил Виктор Степанович.

– Да.

– Это будет до замужества или после?

– После.

– Если ничего не помнишь, то прощаю. Если сама пошла к немцам и принялась сотрудничать, то смахивает на предательство. Тогда не прощаю…

«Странные мысли у тебя на отдыхе в Египте», – подумал Виктор Степанович и заснул.

Часы показывали два часа ночи. Валентина в печальном одиночестве спустилась в бар. Купила пачку сигарет, курила оставшуюся ночь и пила платные коктейли. Курила и пила. Курила и пила. Пришла в номер только под утро. Завалилась рядом с непроснувшимся еще мужем. Проспала завтрак, обед, встала только под ужин.

– С сегодняшнего дня, я не пью, – сообщила Валентина мужу.

– Мне одному теперь пить? – удивился Виктор Степанович.

– Это вообще не важно. Твое дело.

Через день супруги поехали на экскурсию «Джип-сафари» в пустыню. Вновь повторилась игра в шпионов. Виктор Степанович обрадовался, что к жене вернулось хорошее настроение и желание шалить. Вечером, в отеле Валентина вернулась в образ степенной российской женушки, не сдержала обещания про спиртные напитки.

Впрочем, выпила она немного. Совсем не курила. Виктор Степанович заметил, что супруга постоянно о чем-то думает. Скорее всего женские дни или хандра по родине, свойственная русским людям на чужбине, подумал он.