Колхозные ребята принесли в клуб самогон. Из слабоалкогольных напитков имелась брага – пахучая и мутноватая жидкость. На закуску предлагались малосольные огурцы и семечки. От студенческого братства на стол выставили подарочную бутылку гэдээровского шнапса «Голубой душитель» и бутылку мятного ликера. Виктор Степанович познакомился с местными ребятами. Алкоголь придал смелости, и вытолкнул отвергнутого влюбленного гитариста на танцпол.

Одетая в серые телогрейки и кирзовые сапоги, деревенская молодежь лениво переминалась с ноги на ногу под музыку ансамбля «Самоцветы». Виктор Степанович ворвался в центр круга и изобразил прогрессивный танец «Буги-вуги», чем вызвал неописуемый восторг присутствующих. Но выпито было слишком много, закусывал неопытный студент слишком мало. Силы быстро покинули танцора. Витька прилег и заснул на сидениях первого ряда.

Как его разбудили и тащили товарищи на ночевку в школу, он не помнил. Но, как только голова коснулась подушки, глаза открылись и голову посетила мысль – надо срочно поговорить с Ларисой. Именно сейчас у него появились слова, которые дойдут до сердца любимой. Виктор Степанович, пошатываясь и переступая через спящих ребят, дошел до кабинета биологии без приключений.

– Лари-иса-а, – тихонько постучал не протрезвевший студент в дверь.

Тишина.

– Ла-ри-са-а, – Витька попробовал немного громче.

За дверью зашевелились. Зашуршали:

– Лариса, это к тебе. Иди, а то Витька всех разбудит, – зашипели девчонки.

Топот босых ног по деревянному полу. Дверь, скрипнув, отворилась. Лариса, в ночной рубашке вышла в коридор.

– Тебе чего надо? – спросила, щурясь, не проснувшаяся девушка.

– Я к тебе.

– Я сплю. Завтра на работу. Иди спать. Завтра поговорим.

– Я много думал о тебе, – Виктор Степанович, раскинув руки в стороны, плюхнулся на колени.

– Да ты пьян?

– Немного, это для храбрости.

– О, боже! Ты не предупреждал, что ты алкоголик!

– Я не алкоголик. Я чуть-чуть. Для смелости. Смелость, как известно города берёт. Я должен тебе сказать что-то очень важное.

– До утра не терпит?

– Никак.

– Говори.

– Если ты меня не любишь и не хочешь со мной общаться, то я женюсь на Варваре из Калиновки. У нас будет шесть детей и хозяйство – поросята и кролики. Решай, твоя судьба в моих руках. Да или нет!

Виктор Степанович покачиваясь, протянул руку к Ларисе. Та окончательно проснулась, представление ее умиляло. Девушка стояла и улыбалась. Забавный, милый и влюбленный студент нес пургу, чудную и веселую.

– Познакомишь меня с Варварой? Согласись, я должна знать, за кого тебя выдаю.

– Есте-е-ственн-но, – выдавил Виктор Степанович, – идем.

Пьянчужка попытался встать, но споткнулся и шлёпнулся на пол. Раскинул руки, перевернулся на спину. Виктор Степанович пытался сконцентрироваться. В сумраке коридора он видел силуэт Ларисы в белой ночнушке, тонкие голые ноги до колен, белые пятки. Витька приподнялся на локте.

– Я полежу немного. Что-то я устал. Сегодня такой тяжёлый день.

– Полежи.

– Я, между прочим, ходил на танцы. Тебе тоже надо сходить в клуб.

– Весело было?

– Очень. Интересно. П-познавательно. Ты знаешь, что сейчас модно носить в деревне на танцы?

– Не знаю.

– Стеганку и сапоги до колена. Девчонки местные – отпад. Модню-ущие.

– Это тебя от впечатлений развезло?

– Нет. Это самогон. Редкая дрянь, надо сказать…

– Спать не хочешь?

– Хочу. Но я не сказал тебе главного.

– Ты сказал.

– Разве?

– Да. Что ты решил жить с Варварой в Калиновке и рожать детей до 30-го съезда КПСС.

– Это я так сказал?

– Да.

– Вот дурак, – Виктор Степанович замотал головой, – я не то хотел сказать. Я должен тебе сказать, что больше никогда не буду делать так, как я сделал. Ибо это неправильно. Это нечестно по отношению к тебе, ко мне. К нашим отношениям. И вообще надо как было по-другому…