– А то и еще чего не менее ценное, – хихикнул его сосед.

– Вот именно. А так я буду как бы ухаживать за ее соседкой, захаживать к ним в гости. Узнаю Лису получше.

– И как ты потом с ней сблизишься, если за Пумой ухаживать будешь?

– Придумаю что-нибудь. Например, с Пумой что-нибудь случится, мы будем утешать друг друга и…

– В смысле – случится? Ты чего это задумал?

– Да ничего я не задумал, – принялся оправдываться Вениамин. – Просто пока не знаю, там посмотрим. Но сейчас ко мне придет эта замухрышка и ты не должен мне мешать налаживать с ней отношения.

– В горизонтальной плоскости налаживать-то?

– Так если практически само в руки идет, кто ж откажется-то? – хихикнул Вениамин.

– Зря ты так, – покачал головой Глеб. – Ну да я тебе не указ. Раз уж девки сами к тебе в постель падают, то сами во всем и виноваты. Ладно, пошел я, учебник только возьму с собой.

И я на цыпочках проскользнула по коридору подальше от этой комнаты.

Я ввалилась в нашу комнату, еле сдерживая слезы. Девчонки сидела на своих кроватях и занимались своими делами: Лиса накладывала на лицо ночной крем, а Оса тренировалась читать книгу с помощью внутреннего зрения. Увидев меня, они подскочили и кинулись ко мне. Я упала в их объятья, уже не сдерживая слез.

– Пума! Пумочка, что случилось?

– Этот козел обидел тебя? Он что-то сделал? – это уже возмущенная Лиса готова бежать и убивать обидчика.

– Н-н-нет… Не успел.

И я все рассказала об услышанном разговоре. Девчонки были в шоке. Оса сказала:

– Я сейчас, – и вышла из комнаты.

Лиса, наверное, уже мчалась бы убивать Вениамина, если бы не ее нежелание сейчас оставлять меня одну. Я ревела у нее на плече:

– Лисонька, как же ты была права! И какая я была дура, что обижалась на тебя и не слушала. Я же совсем голову потеряла, ничего вокруг не видела и не слышала. И слушать не хотела.

– Да лучше бы я ошибалась! – возмущалась Лиса.

Она заварила какой-то успокаивающий чай и заставила меня его выпить. Вскоре вернулась Оса. Не одна, с Ромкой. Рома Баев был ее то ли парень, то ли друг. Я не совсем понимала их отношений. То есть, отношение Ромки к Осе как раз было понятно: он никого, кроме нее не видел, надышаться на нее не мог. А вот Оса, похоже, кроме как друга, его не воспринимала.

Я уже слегка успокоилась и когда Роман сел на стул и потребовал “Рассказывай все в подробностях”, уже смогла более-менее спокойно и обстоятельно все рассказать. Парень выглядел очень задумчивым. Немного подумав, он сказал:

– Официально мы ему, конечно, ничего предъявить не сможем. Не доказать, что у него был какой-то нехороший замысел. Но я с ним поговорю. По-мужски. Больше и близко его к себе не подпускай! Девчонки, проследите!

Девочки согласно кивнули. Да я и сама уже видеть этого мерзавца не хотела. Рома ушел, а подруги, напоив меня еще порцией успокаивающего чая, уложили спать. Лошадиная доза успокоительного подействовала. Я уснула крепко и до утра.

Подъем в Школе ранний, так что наутро мы все были, конечно, не выспавшиеся и разбитые. По идее, в воскресенье можно было с утра и поотсыпаться, но я привычно отправилась на пробежку. В моем психическом состоянии физические нагрузки мне были просто необходимы. Поэтому я, как всегда, обогнав неспешно пробегавшую привычным маршрутом Осу, обежала крепость несколько раз и влетела на полосу препятствий. Я лезла на стены, перебегала по узкой доске через ров с водой, проползала под колючей проволокой и мне становилось легче. Мозги прочищались от розового тумала последних недель, хотя осталась здоровая злость.

На завтраке в столовой Вениамина я увидела издалека. Фонарь под его глазом тоже было бы сложно не заметить. Девчонки тут же напряглись, прикрывая меня от него, но тот сделал вид, что незнаком с нами. А когда увидел Ромку, спешащего к нам с подносом с довольно обильным завтраком, вообще предпочел удалиться в противоположный угол зала.