Он считает, что я перегибаю и тут же снова угрожает мне. Он не то, что не любит меня… он ни капли не уважает.

– В том же духе? – едва слышно переспрашиваю, чувствуя, как по всей спальне словно тьма сгущается.

– Да! Знаешь что?! Сонька будет жить у нас. Делила же раньше комнату с сестрой? Представь, что вернулась в детство. Только кроме комнаты поделишь и мужа. – твёрдо ставит меня перед фактом Давид.

5. 5 глава

Это уже просто бред. Настоящий бред. Это звучит так дико, что я даже не знаю, что ответить. Но знаю, что делать.

Вместо всех препираний, дёргаюсь вперёд, от мужа сразу к двери. Больше и ноги моей здесь не будет! Как и ножки Артёма!

Если Давид считает нормой жить с моей сестрой, пока его жена я, то пусть живёт. Но я мириться и терпеть этого не буду! Мы поедем жить с сыном к маме, а потом я подам на развод!

Измену с родной сестрой я не прощу! Я хочу развод!

Оказавшись возле двери, щёлкаю замком и уже хочу опустить ручку, чтобы резко раскрыть и выбежать, но вижу, как всё впереди темнеет от огромной тени Давида сзади меня.

– Прекрати этот детский сад! – требует Авров так громко, что в ушах звенит, не успеваю я сделать, что хотела, как он дёргает меня в бок и вжимает в стену всём своим телом.

Наши носы едва не сталкиваются, мы смотрим друг другу глаза в глаза. В зрачках Давида плещется взбешённая тьма. Это происходило раньше только тогда, когда в начале своей успешной карьеры были неудачи и он раздражался от того, что не может сделать всё идеально, что не всё под его контролем.

А теперь его глаза такие от того, что я увидела измену и хочу уйти, вместо того, чтобы просто проглотить её.

– Это не детский сад, Давид! Отпусти! – требую и из последних сил пытаюсь оттолкнуть Аврова.

Вот только он лишь плотнее вжимает меня своим могучим телом в стену! Так, что весь воздух застревает в лёгких, ведь я чувствую аромат духов Сони на его коже, когда то безумно родной коже и будоражащей от одного соприкосновения моей и любимого мужа.

– Это детский сад, Лис. Твой скандал не принесёт ничего хорошего, кроме страданий не только тебе, но и сыну! А так же мне… – неожиданно, голос Давида садится, словно становится совершенно спокойным, уняв всю злость, и Авров вдруг касается моей щеки, обжигая её кожу катанием свои пальцев.

Он гладит так нежно, отчего моё сердце сильнее сжимает в тиски и начинает частить ещё больше. Это когда-то любимые касания…

– Я ведь уже сказал, что изменил тебе только из-за того, что стало пресно и семью рушить не собираюсь, это просто способ снять напряжение. Я устал жить, словно в клетке. Ты что, не понимаешь, что это твоя вина и скандалить бессмысленно?

– Моя… вина? – едва могу выдавить эти слова. Давид сейчас серьёзно?...

Касаясь меня точно так, как тогда, перед нашим первым поцелуем, он говорит мне это.

Что его секс с другой женщиной… с Соней… это моя вина.

– Когда мы последний раз занимались сексом? Почти три недели назад? Это было даже не перед тем, как ты уехала. – Авров недовольно цыкает, вспоминая это.

А у меня от возмущения голос срывается:

– Вообще-то Артёмка болел! – какой секс, когда у твоего сына обострилась аллергия! Моя голова вообще не думала о близости в тот момент!

– Ему прекрасно помогали таблетки! Врачи сказали, что ничего серьёзного, что нужно просто пропить курсом витамины, оградить от аллергена и отправиться с ним в санаторий! И ты отправилась в него словно раньше, чем нужно! Даже ночевала пару раз в детской, хотя всё с Артёмом было нормально!

Слова Давида как пощёчина по лицу. То есть, для него это все не так серьёзно?... Тогда, когда я спала в детской, он злился на меня, вместо того, чтобы понять?