Мы быстро разговорились, я узнала, что наши отцы оказывается общаются и мой говорил обо мне. Это было немного странным, но я быстро поняла, что папа не сватал меня, а просто хвалил и был бы рад, если бы мы дружили, но даже не собирался знакомить.

А мы вот сами познакомились и… не просто подружились. Я отдала Аврову свой первый поцелуй, свой первый… раз. Он сам захотел быть моим парнем. Сам сделал предложение. Первый заговорил о ребёнке…

Во всём была инициатива Давида, казалось, что он просто без ума от меня. И когда мы стали семьёй, я чувствовала себя счастливее всех на свете.

А теперь он просто берёт и растаптывает меня в грязь после того, как вонзил клинок в самое сердце.

– Что слышала. Я не хочу терпеть твои истерики. Да, может следовало и не Соньку, но во всём остальном это скандал на пустом месте. Разводиться я не собираюсь, сына так и люблю. И Артём и ты будете получать всё самое лучшее, как всегда. Что тебе ещё надо, а?

Давид вообще не понимает. Ни капли. Я просто в шоке.

– Чт-что ещё надо? Ты думаешь, мне нужны твои деньги? Я с тобой, потому что люблю… а ты предал меня и ещё и недоволен… как ты можешь вести себя так бессердечно после всего, что у нас было?! – голос срывается, в глазах снова слёзы.

А Давид, судя по лицу, едва ли глаза не закатывает и от этого лишь больнее. Так мучительно…

И этого Аврову мало, внезапно он отталкивает меня так, что я падаю прямо на кровать! И меня буквально парализует от ужаса.

Даже через одежду я чувствую, как всё моё тело словно обволакивает чем-то невероятно мерзким.

Я подскакиваю так резко, что в глазах темнеет, а в сердце тут же укалывает, как острой иголочкой.

Хочу отлететь от этой кровати, что теперь напоминает мне выгребную яму, на несколько метров, но муж снова толкает меня на неё, тело напрягается и я уже не падаю, но неуклюже сажусь.

И Давид тут же хватает меня за ворот платья, склоняется лицом к моему и рявкает так громко, что в ушах звенит:

– Меня достала эта пресность вот и всё! Я хочу больше свободы. Семью рушить не собираюсь, но да, всё так. Мне надоело жить так, словно я в клетке! И если тебя не устраивает, я уже сказал, что сделаю.

Голос мужа садится до низкого, опасного рокота, точно так же, как это было ещё в коридоре и как было тут совсем немного ранее…

Он не блефует, его глаза горят злостью и… ненавистью. Такой ощутимой, словно я погружаюсь в неё с головой.

И даже не понимаю, за что… но уже захлебываюсь в ней.

– Ты уже разрушил нашу семью! О чём ты говоришь?! Я не буду с тобой жить и Артём тоже! Кувыркайся с Соней или другими, уже не важно! Просто оставь меня в покое, я больше не хочу с тобой быть! – отчаянно требую, срывая руку Аврова со своего воротника и все же твёрдо вскакивая на ноги.

Мы сталкиваемся глаза в глаза. Практически нос к носу и муж рычит на меня настоящим зверем.

– Никакого сына ты не получишь! У тебя на него даже копейки нет. Ты действительно хочешь жить на улице, вместо того, чтобы наслаждаться тем, что есть у меня?!

Он прав, я лишь подрабатываю фотографом и этого не хватит для точно такой же жизни, как тут. Но здесь мне даже дышать трудно, стоять в грязной обуви с улицы мерзко.

Потому что тут ещё грязнее.

– Наслаждаться после того, как ты поступил?! Мы уедем жить к моей маме! Лучше ютиться в тесноте, чем с таким извергом! – кричу на грани и отталкиваю мужа от себя подальше.

Давид делает лишь один шаг назад, дышит так тяжело, в одном лишь халате, растрёпанный весь, дикий.

– Извергом?! Так ты это называешь?! Ты перегибаешь палку с обвинениями! Но если действительно считаешь меня извергом, чего ж мне тогда делать уступки? Буду продолжать в том же духе!