Никогда я не была настолько смелой, чтобы сделать так, но сейчас концентрирую в себе всю силу, которую имею и отталкиваю своего мужа! Не просто брыкаюсь и лишь пытаюсь, как в прошлый раз вышло, а и впрямь отталкиваю.

Давид шокировано отходит на несколько шагов. Наверное, и не думал, что я могу быть настолько сильной… правда мои руки и ноги слабеют настолько, что я практически сползаю по двери на пол, удерживаюсь лишь за ручку.

Вцепившись в неё мёртвой хваткой. Он слишком огромный, чтобы делать такое легко...

– Откуда я мог знать, что это случится?? Если Сонька действительно выгнала Артёма на улицу, так просто я это не оставлю! Прекрати обвинять, я всё решу. – тут же возражает Давид и делает шаг обратно, прямо ко мне. Понимаю, что ему даже больно не было, хоть он и отошёл.

Если бы Авров толкнул меня так, я бы улетела на другой конец коридора. Но он не толкает. Он снова хочет вжать меня в дверь, лишить личного пространства, заставить слушать и подчиняться…

Ведь он не успокоится, пока не получит моё согласие вернуться. Теперь это очевидно ещё больше.

– Действительно?! Она это сделала! Так сказал Тёма и сам он не мог оказаться на улице! Убери свои руки от меня! – тело окутывает страхом. Я никогда не боялась своего мужа…

Но сейчас от одной мысли, что этими руками он трогал сестру, а теперь хочет вернуть в дом, меня чуть ли не выворачивает.

Почему в этом коридоре нет ни одного работника или работницы?!

Я едва успеваю отскочить в сторону от рук мужа. Отхожу прямо босиком по прохладному полу этого проклятого коридора, где никого нет.

Все дальше от номера со своим сыном… Авров стоит прямо на пути к нему.

– Бессмысленно с тобой разговаривать, если ты говоришь так, хотя то, что она переспала с тобой, уже очевидным делает то, что она ядовитая змеюка, а не милая и заботливая краля, которая никому зла не желает! – на последних словах голос срывается.

Предательски, слёзы подступают всё сильнее, я сглатываю тяжёлый ком и едва могу сдержаться, чтобы не заплакать.

Перед глазами снова вспыхивает Софья в моём красном, шелковом халате. Её грудь чуть ли не вываливалась из него, она едва подвязала его. А губы красные, зацелованные…

И Авров, всклокоченный, ниже живота выпирало, а в его глазах плескалась лишь злость, будто во всём действительно виновата только я…

– Хорошо! Я понял! Лиса… давай вместе успокоимся и просто поговорим. Ещё пока я ехал сюда, я всё понял. – и хоть сейчас он говорит это, выглядит всё просто как издёвка.

Не получилось заставить меня мириться с сестрой в доме, будет встречаться с ней тайно, лишь бы я вернулась с сыном? Или с другими будет, это не важно…

– Что ты понял?! Что?! – слёзы срываются с щёк, не могу держать их в себе. Просто не могу, как бы не хотела.

– Я понял! Понял, как чудовищно поступил, сделав это с твоей сестрой, а потом ещё наговорил всего… этого на эмоциях… я не собирался так поступать! Ни принуждать тебя на кровати после измены, ни чтобы мы жили втроём и сын. Я просто психанул из-за твоих слов и придумал это всё! – слова Давида оглушают сильнее любого грома, прогримевшего среди ясного неба.

И не успеваю я сделать хоть что-то, как Авров всё же хватает меня, прямо посреди коридора в отеле, где нет ни одного чёртового работника рядом…

Он сжимает мои предплечья и смотрит прямо в глаза, словно гипнотизирует. Словно заставляет меня перестать скандалить не только словами, не только хваткой, но и глазами.

– Придумал?... Ты сейчас серьёзно? – это звучит просто дико.

– Да. – его глаза становятся непроницаемыми. Я уже даже не понимаю, что именно он думает о всём этом.