— В плане? Что именно тебя удивляет: что я пришла в мой собственный дом? Или что якобы столкнула твою любовницу? Ой, тут, наверное, нужно еще уточнить кто из нас любовница, да? Ведь настоящая семья Дениса Туманова там! — в моем голосе звучит сталь, а сердце разъедает тьма. — Да что же ты за человек такой, Денис Туманов?!

— Лита….

— Погоди. Я опять обманулась. Никакой ты не Туманов. Денис Серов! — выдаю ему, и он застывает.

Радужки глаз будто трескаются, взгляд становится леденяще-режущим, наполненным ненавистью. Ко мне? К себе?

— Все должно было выйти иначе, — выдавливает из себя приглушенный рык в то время, как готов все рвать и метать.

— Правда? Чего именно ты не планировал, Дэн? Разорить нас? Обвести вокруг пальца? Заставить меня влюбиться в тебя по уши, чтобы потом растоптать?! —- искренне не понимаю я.

— Лита, прекрати!

— Нет больше никакой Литы! Для тебя нет! Ты довел моего отца до смерти, ты уничтожил меня! Не смей больше ко мне подходить, — цежу ему сквозь зубы и хочу открыть дверь, но он впечатывает ее обратно с таким грохотом, что мне впору испугаться.

А мне не страшно.

Кажется, я уже ничего не чувствую, кроме боли и жажды мщения.

— Я все тебе объясню! — рычит мне Дэн с такой злостью, будто я выпрашиваю у него ответы.

— А мне не нужны твои объяснения. Мне нужен развод! — выдаю я, и Туманов закипает так, что из ушей вот-вот повалит дым.

Отлично. Злись, сходи с ума! Чувствуй то же, что чувствую я. Умирай от этой боли.

Если эта боль вообще есть в нем. Ибо, я не понимаю его больше. Не понимаю его целей, и, как оказалось, не понимала никогда.

Я его себе придумала. Я обманулась его игрой. Но больше этого не повториться.

— Пусти, — рычу Туманову, хочу вырвать руку, но вместо этого он тянет меня к себе, заявляя вдыхать некогда любимый, а теперь ненавистный запах с нотками перца и древесины. Чувствовать жар тела, от которого раньше млела, а теперь готова биться до смерти, лишь бы освободиться.

— Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь! — заявляет мне Дэн.

23. Глава 23. Лишняя

— Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь! — заявляет мне Дэн. Испытывает взглядом так, что все вокруг сейчас заискрится. Как же я зла!

Предатель! Гад! Столько всего натворил и все не остановится!

— Па-а-ап! — врывается в мой онемевший мир звонкий голос с порога.

Дэн застывает на глазах обращаясь в камень. Каменеет и леденеет и мое сердце, потому что я узнаю этот детский голос. А как не узнать?

У Дэна ведь один тайный сын. Или больше?

Его позвали, а он все стоит, окаменев и будто мечась между мной и ребенком. Но я знаю, что он выберет. И этот выбор правильный. Хоть в чем-то он не до конца мерзавец…. Хотя….

Отталкиваю в грудь, что есть силы, а он лишь слегка покачивается. И то лишь потому, что позволяет мне его оттолкнуть. Так бы эту каменную махину и вовсе не сдвинула бы.

Сглатываю ком горечи, а чувство будто горсть стекла проглотила. Одна покатилась прямо в желудок, царапая все до боли, а вторая вновь засела в горле.

Толкаю дверь, чтобы поскорее отсюда уйти, но застываю, когда вижу на пороге мальчишку.

Я знала, что он здесь. Знала, что придется пройти рядом, но не подозревала, что это будет настолько больно.

Этот малыш, не понимающий в какую жестокую и грязную игру взрослых втянут, кидает на меня сначала растерянный, а затем испуганный и одновременно гневный взгляд. Он меня помнит с выставки и, видимо, мамочка не поберегла его детскую психику, очернив меня по полной. Что ж. Я не против. Мне было бы куда больнее, если бы нив чем не повинный ребенок разочаровывается в тех, кто должен быть для него примером.