Я кивнул, пропуская этот ответ мимо ушей. В конце концов, для меня было важно лишь одно – пленить эту команду людей и доставить их на борт. Все остальные детали были не столь существенны.

– Хорошо, в таком случае жду вас в ангаре, капитан, – произнес я напоследок. – Не вздумай меня разочаровать и попытаться что-либо выкинуть. Это будет последним, что ты сделаешь в своей жизни.

Прервав связь, я обернулся к своим офицерам:

– Курс прежний, ближайшая финексийская система. Приготовиться к следующему прыжку, как только захватим этот эсминец!…

Войдя в ангарный отсек, я с любопытством оглядел построенные шеренги пленных членов экипажа человеческого эсминца. Выискав взглядом капитана, я не спеша направился к ней, отмечая пугливые, полные ужаса лица людей.

В самом деле, при виде моего внушительного роста около 2,3 метра и чуждых для них финексианских черт – бледной кожи, черных глаз, заостренных зубов – людям было от чего содрогнуться. Однако я решил воспользоваться этим страхом для усиления впечатления.

Остановившись в нескольких шагах от капитана, я окинул ее строгим взглядом, привлекая все внимание к себе. Женщина мелко дрожала, с трудом сохраняя самообладание. Прежде чем она успела проронить хоть слово, я начал говорить первым:

– Итак, капитан, думаю, сейчас ты уже в полной мере можешь оценить ту ситуацию, в которой оказалась вместе со своим экипажем. Вы потерпели сокрушительное поражение от сил финексийцев, причем виновны в этом только собственная глупость и безрассудство.

Я сделал выжидательную паузу, давая ей возможность ответить, но женщина лишь кивнула, продолжая явно бояться.

– Отныне вы все принадлежите мне, как бы вам ни было неприятно это осознавать, – безжалостно продолжил я. – Вами владеют как собственностью, а значит весь ваш жалкий род больше не имеет никакого значения. Вам следует запомнить это раз и навсегда.

Помедлив еще немного, я процедил:

– Кстати, я ожидаю, что впредь вы будете обращаться ко мне и любому другому финексийцу на корабле исключительно со словом «хозяин». Это позволит вам не забывать о своем ничтожном положении рабов. Ты поняла меня, женщина?

Капитан едва заметно кивнула, сглотнув накопившуюся слюну. Видя, что я добился от нее нужной реакции, я удовлетворенно продолжил:

– Хорошо. И еще одна последняя вещь… – я прищурился, вперившись в нее испытующим взглядом. – Ты как-то должна продемонстрировать, что действительно осознала новую реальность и полностью смирилась со своей безвыходной участью в качестве моего раба. Любым способом, который сочтешь нужным, ты обязана сейчас показать свою покорность и преданность мне как новому хозяину. Выполнишь ли ты это?

Замершая в ужасе перед моим грозным обликом женщина не сразу нашлась с ответом. Но в конце концов, она опустила голову и произнесла едва слышным шепотом:

– Да… хозяин. Я сделаю все, что вы прикажете…

Я заметил, как капитан еще ниже опустила голову, а ее тело слегка задрожало. Наконец, почти шепотом, она произнесла:

– Что… что мне нужно сделать, чтобы продемонстрировать свою покорность вам, хозяин?

Ее голос дрогнул на последнем слове, когда она вынуждена была обратиться ко мне столь унизительным образом. Однако во всей ее позе и интонациях чувствовалась искренняя покорность судьбе раба, которую она теперь вынуждена была принять.

Я небрежно обвел взглядом застывших в страхе людей и снова перевел его на капитана.

– Хорошо, что ты попросила совета, – протянул я размеренно. – Для начала достаточно будет одного небольшого, но очень символичного жеста.

Я приблизился к ней вплотную, возвышаясь над ее замершей фигуркой. Протянув руку, я едва не коснулся ее подбородка пальцами.