«Брату здесь понравится!»

Мы, эфилеаны, могли находиться и в мире людей. Однако, расхаживая по городским улицам, всегда выделялись повадками, одеждой, а волки и ведьмы так еще и запахом: от одних несло тиной и болотом, сколько их ни мой, от вторых – собачьим запахом и потом. К тому же жить среди людей было противозаконно: люди и эфилеаны могли находиться вместе только на таких нейтральных территориях, как Шосс. В людских городах эфилеанов по закону быть не должно.

Но здесь по улицам расхаживали огромные смуглые эфилеаны земли, в переулках можно было заметить бегущих эфилеанских волков, а центральную мостовую очищали эфилеаны воздуха простыми движениями рук, словно дворники без метел. Эфилеаны воды лениво поливали цветочные клумбы, а ночнорожденные носили тяжелые строительные балки и другие неподъемные материалы.

Кирпичные и деревянные здания, смотровые, базары, пабы, зеленые зоны – все, как у людей. Несмотря на то что эфилеаны по зову природы отвергали человеческие технологии, какую-то часть их изобретений мы все-таки использовали в быту. Хотя Кампус явно не дотягивал по уровню цивилизации до бетонных джунглей – больших городов. Атмосфера здесь напоминала поселения людей столетней давности: по улицам вместо машин ездили кареты с запряженными лошадьми, некоторые деревянные сооружения пахли затхлостью, а на паре перекрестков, что мы успели пройти, воняло канализацией, как и в те годы.

– Берегись! – крикнул смотритель, резко дернув меня за рукав. Я пошатнулась. Мимо нас, словно дикий порыв ветра, промчался посыльный эфилеан с сумкой, набитой письмами. – Смотри по сторонам! Посыльный смотреть не будет – сразу снесет. У него строгое расписание, – добавил он, и я заметила, что речь смотрителя имела явные оттенки арианского шипящего языка, но и местный давался ему хорошо.

– А что, телефонных будок тут нет?

– Нет. Дон не стал настолько уподобляться людским изобретениям.

Смотрители, что-то вроде местных полицейских, стояли в голубой форме на постах. Детали костюма – черные пуговицы, высокие стоячие воротники и бархатные вставки на манжетах – выглядели вполне солидно. Статно. Смотрители сразу выделялись на фоне жителей, создавая ощущение порядка на оживленных улицах. В основном на постах я успела увидеть гигантских эфилеанов земли и темных жнецов. Это было ожидаемо: жнец, воплощающий саму смерть в эфилеанском обличье, заставлял дрожать живых от одного своего вида так же, как и верзила-камнекрушитель.

– Инар сто девятнадцатый! – крикнул мой сопровождающий одному из смотрителей. – С тебя мховые настойки, не забудь!

– Двести восемьдесят шестой, – крикнул тот в ответ, помахав рукой. Форма небесного цвета была ему явно велика – рукава болтались ниже кистей. – Я все равно перепью тебя! – Инар кичился перед другими стражами.

– Ну да, ну да.

– Шита́а со ба! [5]

– Шита́а со ба шта! [6] Мелюзга. – Мой сопровождающий смачно харкнул на брусчатку и тут же словил угрожающий взгляд эфилеана воды, вероятно, дежурного уборщика.

Наблюдая за атмосферой прошлых столетий, я с ноткой грусти осознала, что такое человеческое изобретение, как черно-белый телевизор, который я видела в Шоссе, здесь, вероятно, отсутствовало. Но с этой мыслью я почувствовала необъяснимую тревогу. Все здесь было и без того слишком человекоподобно.

«Топь его… Кампус населяют не люди, а эфилеаны, потому… уж слишком красиво. Пусть даже и без телефонных будок и телевидения».

– Привыкнешь. Мы все привыкли к этому. – Мужчина заприметил, как я рассматривала округу, и снова недовольно дернул меня за рукав.

Мы поспешили выполнить все пункты из проходного списка, соблюдая такое количество формальностей, будто я вступала в какой-то шпионский отряд. И все шло по плану, пока наш спешный путь не прервал рев, доносящийся со стороны жилых построек. Туда мигом кинулись два дежурных смотрителя, но никто из прохожих, кроме меня, даже не обратил внимания на крик.