– Но мы всё равно не будем жить здесь вечно. – Пытаюсь улыбнуться.

Смотрю на плотно сцепленные мужские пальцы. Прямо ощущаю, с какой силой он сжал их в замок. И комок в горле сглатываю.

Он напряжён. Очень.

И это чувствуется.

− Игорь, ты говорил, что на выходных в доме нет слуг? Кто тогда соорудил этот завтрак? – Прищуриваюсь, пытаясь разрядить обстановку.

Мужчина бросает на меня хитрый взгляд. И подбоченивается довольно.

− Я.

− Ммм, а у тебя, оказывается, много скрытых достоинств. – Выдыхаю с иронией и по мужскому лицу взором скольжу.

Ему приятно подобное внимание. И даже плечи расправляются сами по себе.

А ещё отбрасывает со лба прядки седой чёлки, и морщинки-лучики под глазами становятся чётче.

− Да я вообще – бриллиант. Только вас, женщин, не поймёшь. И чего вам не достаёт всё время?

− Не знаю. – Жму плечами. И поспешно в тарелку глаза опускаю. Не хочу продолжать этот разговор.

Я четыре года ошибочно считала своего мужа одним из лучших мужчин на планете. Угодить во всём старалась.

И в рот заглядывала.

А он очень быстро нашёл мне замену. И даже дочь на стороне успел нагулять.

− Вот и я не знаю. – Мой собеседник задумчиво кивает. Подливает себе в стакан сока, и на Илью быстрый взгляд кидает. – Как ты, малыш?

− Домой хочу… - Сын недовольно тянет. Без энтузиазма ковыряет вилкой в тарелке, кроша омлет на крупицы. И носом шмыгает. – К игрушкам и папе.

− К папе… Понятно… - Игорь быстро вытирает рот салфеткой. И лоб хмурит почему-то. – Ну, это только маме твоей решать. Захочет – мигом её домой доставлю.

Испепеляющий взгляд останавливается на моём лице. И дырку во лбу прожигает.

Я дёргаюсь. Обхватываю чашку с кофе ладошками, пытаясь согреться.

Но меня всё равно знобит. И мысль о том, что придётся вернуться к Острогорскому если друг Игоря не захочет, чтобы мы остались, приводит меня в ужас.

И кровь бежит по телу со скоростью ультразвука. Приливает к щекам.

− Я не хочу. Игорь, пожалуйста. Можем мы остаться тут хоть на неделю? Я заплачу! – Складываю ладошки в моленной позе.

Смотрю, как мужчина хмурится. Встаёт из-за стола, оглаживая ладонями безупречный воротничок рубашки.

И пальцы пробегают по пуговицам как по клавишам фортепиано.

Он нервничает? Или сам не уверен, что нам разрешат остаться?

− Пойду, поговорю с ним. – Кивает.

Разворачивается на каблуках начищенных туфель, начиная подниматься по ступенькам лестницы.

И даже не оборачивается на нас.

− Милый, я сейчас. – Провожу ладонью по голове Илюши. И чашку молоком до краёв наполняю. – Завтракай, не торопись.

− Ты куда? – Он дёргается.

Начинает оглядываться по сторонам, хмуря бровки. И на меня смотрит таким проницательным взглядом, что становится неуютно за свою ложь.

− Хочу послушать, разрешат ли нам остаться. – Признаюсь честно.

− Ты же сама меня учила, что подслушивать чужие разговоры – нехорошо! – В его голосе сквозит обида.

Я же не могу больше ждать. Боюсь, что просто не пойму, за какой именно дверью идёт разговор.

И Игоря упущу из вида.

Поэтому просто вскакиваю на ноги. И понижаю голос почти до минимума.

− В данном случае – это оправдано. Я же должна знать, у кого мы поселились.

Илья кивает.

Не собирается меня удерживать, хватая с тарелки очередную оладью. И в сметану её макает.

Я же начинаю подниматься по лестнице.

Улавливаю размеренную поступь Игоря в коридоре. И из-за угла выглядываю.

Вижу, как мужчина топчется у закрытой двери. Стучит в дубовую створку, прислушиваясь к ответу. И внутрь входит.

Не боится слежки, прикрывая за собой дверь.

Не плотно. Оставляет крохотную щёлку.

На цыпочках подкрадываюсь к створке. Заглянуть внутрь не выходит – боюсь, что выдам себя. А вот подслушать – вполне можно.