Передёргиваю плечами, вспоминая о том, как замёрзли вчера. И я ещё долго отогревалась в просторной джакузи, прислушиваясь к каждому шороху за стеной.

– Помню… - Сынок неуверенно протягивает. Подскакивает на кровати, тренируясь в прыжках в высоту.

Я же к окну подхожу. Раздёргиваю шторы.

Внизу – неухоженный сад. Запущенный, поросший кустарником. Похожий на заколдованные заросли из сказок.

И от этого вида неуютно становится. Прямо хочется спуститься вниз и помочь бедным растениям.

Неужели никто этого не замечает?

Ёжусь, обнимая себя руками за плечи. И к сыну оборачиваюсь.

Он уже успел сползти с кровати и сейчас обследует комнату. Ходит осторожно, как затравленный зверёк.

И на меня тяжёлые взгляды бросает.

− А мы тут надолго? – Решает нарушить молчание.

Задаёт вопрос, на который я сама не знаю ответа. А ещё от этого начинает болезненно щемить в груди.

И ладошки потеют.

− Мне тут не нравится. – Хмурит брови. – Тут как-то страшно. Как в заколдованном замке, в котором живёт Чудовище. Помнишь, мы смотрели этот мультик?

Смотрит на меня серьёзно. Взглядом прожигает.

– Помню, но…

– Я хочу домой. К своим игрушкам и папе!

Папа…

Это царапает за душу. Как будто раздирает рёбра. И дыхание становится свистящим, каким-то больным.

Как сказать Илье, что Демид – ему не отец?

Что он просто человек, за которого я вышла замуж. От какой-то безысходности. Надеялась, что будет долго и счастливо, но не срослось.

Потому что обмануть своё сердце не смогла…

И язык словно присыхает к нёбу.

− Я не хочу тут жить! – Мой маленький мужчина повторяет. Не замечает моего настроения, а ещё топает ногой для уверенности.

И взглядом будто прогнуть хочет.

− Пока нам некуда пойти. – Стараюсь говорить как можно мягче.

Подхожу к Илюше, присаживаясь на корточки перед ним. И за пальчики дрожащие цепляюсь.

− Мы не можем вернуться домой.

− Почему? – Илья не сводит взгляда с моего лица.

Я же теряюсь. Не знаю, как всё объяснить.

− Ты больше не любишь папу?

− Не люблю. – Отвечаю честно.

Вижу, как он вздрагивает от этих слов. И реснички трепетать начинают.

− Почему? – Насупливается. – Разве можно разлюбить вот так быстро?

Задыхаюсь. В горле – вязкий комок из слёз. В ушах так сильно шумит кровь, что закладывает.

Но я просто должна ответить. Хоть как-то объяснить своё поведение.

− Просто Демид меня сильно обидел. – Впервые называю мужа по имени, не употребляя слово «папа». И губу нижнюю прикусываю. - Мы с ним больше жить не будем.

− А папа хочет, чтобы мы вернулись? – В глазах Илюши миллиарды слёз.

Мне и самой ужасно больно произносить всё это. Но ведь пути назад нет. И я не хочу, чтобы нас с Острогорским хоть что-то связывало.

И я должна разрубить этот гордиев узел, во что бы то ни стало.

− Нет, милый. – Провожу ладонью по тёмным волоскам. Замечаю, как сыночек начинает дышать часто-часто. – Поэтому мы пока поживём здесь, а потом уедем. Нужно просто снять квартиру, потерпи немного.

– А когда?

– Я прямо сегодня начну мониторить сайты с недвижимостью, не переживай. Снимем уютную квартиру, я устроюсь на работу, ты пойдёшь в садик. – Всхлипываю.

И слёзы быстро смахиваю. Просто не хочу, чтобы он видел, как я подавлена.

Илья замыкается. Сухо кивает, заползая вновь на кровать. И с головой одеялом укрывается.

К глазам подкатывают слёзы. Они жгут мне лицо, расползаясь по коже ломаными линиями.

И я не знаю, что будет дальше.

Дверь легонько скрипит. Приоткрывается.

Я же не вижу ничего, кроме собственной боли. И перед глазами всё расплывается аляповатым пятном.

− Олеся? – Игорь аккуратно заходит в спальню, становясь передо мной. И в глаза заглядывает. – Всё хорошо? Я стучал, но ты не ответила…