Блузка на блондинке уже расстегнута, и я сразу отмечаю пышный бюст.

Не то что у меня — совершенно некстати проносится дикая мысль.

Их возню прерывает мой голос:

— Я не помешала?!

2. Глава 2. Я ничего плохого ей не сделала

Арина

Девица дергается от моего голоса, отпрыгивает от Егора на добрый метр и молниеносно запахивает на груди блузку.

Я подмечаю, что она совсем молоденькая. Ей и двадцати нет, похоже.

Егор разворачивается ко мне, будто в замедленной съемке, и его лицо багровеет.

— Что ты тут делаешь? — наезжает на меня он.

— Я? — округляю глаза. — Вообще-то, живу, если ты не забыл!

— Ты должна быть в гостях с ночевкой, — обвинительным тоном бросает Егор, впопыхах застегивая ремень на брюках. — Почему не сказала, что вернешься раньше?

«Это не то, что ты подумала».

«Ты все не так поняла».

«Бес попутал, прости».

Я ждала чего-то из разряда таких вот пусть и жалких, но оправданий, а не нападок, поэтому теряюсь, мотаю головой в полном шоке.

— Так это Арина? — хлопает ресницами блондинка. Не у меня спрашивает, у мужа.

Тот кивает.

— Ты описывал ее совсем иначе, — осуждающе косится она на Егора.

Чего?! В этот момент сердце бьется где-то в горле, и я прячу за спину трясущиеся руки. Впрочем, это не особо помогает, потому что дрожь пробивает все тело.

Я перевожу ошарашенный взгляд с девицы на мужа и обратно. Это что же выходит, блондинка обо мне знает и ее нисколько не смущает, что она в отношениях с женатым мужчиной?

И мало того что знает, так они вдобавок ко всему обсуждали меня за моей спиной? Почему? Зачем? Получается, это не связь на одну ночь, они спят уже какое-то время? Вопросы один за другим бомбардируют мой бедный мозг. Такое чувство, что он вот-вот взорвется, а сердце выпрыгнет из груди.

А я ни сном ни духом…

— Зато мне он ничего не рассказывал о тебе, — бросаю в сердцах.

— Неправда, — возмущенно хмурится блондинка. — И вообще, вы почти в разводе, и ты скоро съедешь.

— В разводе? Съеду? — ошалело повторяю я и круглыми глазами смотрю на мужа.

Мужа, которого я, как думала, хорошо знаю. Каждую черточку его лица, привычки, обороты речи. В каком настроении проснулся. О чем мечтает. Как горит его взгляд, когда я надеваю красивое белье и захожу в кабинет, где он работает допоздна.

Меня бросает в жар, и я еле сдерживаю слезы, что рвутся наружу.

То-то Егор последние несколько месяцев ходил какой-то задумчивый. На мои вопросы лишь отмахивался — работы много, скоро открывать вторую точку.

И я верила. Как последняя дура верила!

Егору впору открывать не вторую точку, а завод по производству лапши, которую он навешал на уши нам обеим. Очевидно, блондинке он тоже врал. «Описывал иначе». Это как, интересно? Старой, страшной, толстой домохозяйкой в бигуди и засаленном халате? С которой он живет как с соседкой по коммуналке и, разумеется, не спит уже лет десять, хотя мы и в браке-то меньше.

Я набираю полную грудь воздуха и рявкаю:

— Ты ничего не хочешь мне объяснить, Егор?

— Да, котик, — надувает губы блондинка, горделиво задевает подбородок. — Давно пора, мне уже не терпится все здесь изменить.

Слова блондинки взрываются в голове, словно граната. Я не выдерживаю, бухаюсь на диван, и по щекам неудержимым потоком катятся слезы. В смысле все здесь изменить? Я с такой любовью выбирала каждую мелочь для этой квартиры! Все здесь на своем месте. Все так, чтобы было максимально комфортно и уютно. И по какому, вообще, праву она собралась тут что-то менять?!

Это какой-то театр абсурда. Губы дрожат, дыхание перехватывает, и я судорожно вдыхаю воздух.

Мне хочется, чтобы это все оказалось плохим сном. Кошмаром, который развеется с первыми лучами солнца.