Да, я понимаю, что сейчас чувствуют Шаховы. Помню, как Роман ждал появления на свет своего наследника, как строил на него большие планы. Представляю, что он испытывал, когда сообщили, что его сын не выжил, и могу понять, что он чувствует сейчас, узнав, что сын жив, здоров, и уже четыре года живет с суррогатной матерью.

Мне страшно подумать о том, что собираются предпринять Шаховы.

Роман настроен решительно, и он всеми силами попытается отнять у меня Матвея.

А еще он думает, что я была в сговоре с врачом…

Я должна срочно поговорить с Романом и Оксаной. Должна объяснить им, что все эти годы я была уверена в том, что они отказались от сына.

Мы должны разыскать доктора, затем расставить все точки над «i» и прийти к тому, чтобы всё оставить на своих местах. В конце концов Шаховы должны понимать, что Матвей не грудной ребенок и его нельзя взять и так просто разлучить со мной.

Да, они биологические родители Матвея, но ему это никто объяснить не сможет. Для него я единственная мать, а моя дочь Поля – его любимая старшая сестра. Мы его семья. И по-другому быть просто не может.

Так уж вышло, что обоих детей я воспитала одна.

Мой гражданский муж Олег Беркутов умер в тот день, когда я узнала о своей беременности Полей. С Олегом я была по-настоящему счастлива. Эта была безумная любовь. Казалось, что никого на свете не существовало кроме нас двоих.

Он забрал меня из Вологды в Москву и больше двух лет я жила с ним словно в сказке: мы путешествовали по всему свету, он дарил мне дорогие подарки и готов был бросить весь мир к моим ногам. За пару недель до смерти Олег сделал мне предложение, но, увы, нам не суждено было стать мужем и женой…

Он улетел по рабочим делам в Дубай, а там случилось страшное: яхта, на которой он находился в открытом море, взорвалась, не оставив ему ни единого шанса на жизнь.

Позже мне сказали, что Олег был связан с криминалом, и что этот взрыв был спланирован, для того чтобы его убрать.

Я до сих пор не верю в это.

Для меня он навеки остался самым лучшим и заботливым человеком на земле.

Его тело не нашли, и я так и не смогла похоронить любимого мужчину и отца своей дочери Поли, о которой он даже не успел узнать.

Диана

После смерти Олега мне пришлось пройти через ад. Его родственники выставили меня из московской квартиры, в которой мы счастливо прожили два года. Они продали ее, разделили между собой деньги, а мне с грудным ребенком пришлось скитаться по друзьям и знакомым.

Для всех я была всего лишь гражданской женой Олега, которая не имела никаких прав на его недвижимость.

Возвращаться в Вологду в тот момент уже не было смысла, так как мой отчим пропил двушку, в которой я выросла. Хотя… даже если бы и не пропил, то все равно не впустил бы меня туда жить.

Он давно пытался вытеснить меня из этой квартиры. Постоянно твердил:

– Ты уже взрослая, должна сама себя обеспечивать. Мать твоя умерла, ты мне никто, вот и давай-ка съезжай отсюда. Не забывай, что эта квартира моя, и мне решать, кто тут будет жить.

Квартира действительно принадлежала отчиму. Мы с мамой перебрались к нему много лет назад из старого деревянного дома, расположенного неподалеку от Вологды.

Этот деревянный дом, кстати, единственная недвижимость, которая перешла ко мне по наследству, но жить в нем с грудным ребенком было невозможно: печь сломана, крыша протекает, крыльцо перекошено. Да и с газом там постоянные проблемы.

Я не рискнула ехать туда.

Искала способы выжить в Москве, и в какой-то момент у меня появилось чувство, что весь мир обернулся против меня и моей грудной дочери.

Я не видела света в конце тоннеля. Осталась без жилья, без работы, без любимого мужчины и с маленькой дочерью на руках.