Расскажу несколько историй, которые вселяли в меня уверенность в искренности его чувств. Классная руководительница заставляла его участвовать в каком-то школьном мероприятии, а он ей, отказывая, причиной назвал, что в день мероприятия будет встречать меня с автобуса. Так вот чтобы он смог меня встретить с автобуса и привезти с собой в школу, это школьное мероприятие руководство сдвинуло на более позднее время.

Было еще такое. Мы могли общаться по телефону часами, причем каждый день. У его семьи телефон был дома, а я жила в институтском общежитии, и ходила звонить ему с вахты. Как-то раз, в наш разговор врезалась его мама с параллельного аппарата и начала орать, сколько можно занимать телефон. Я с испугу бросила трубку, на следующий день звонить не стала, потому что была в сильнейшем стрессе. После учебы нас студентов отправляли на городской стадион для подготовки спортивного мероприятия, мы там по схеме поднимали флажки, из которых выстраивался какой-нибудь рисунок или слова. И вот сидя на стадионе в куче молодежи, я увидела своего любимого. Он примчался в город из деревни за 40 километров на мопеде поддержать меня, просил не обижаться на мать. Для меня это было подтверждением искренних переживаний за мои чувства, а может быть и настоящей любви.

Приезжать домой, а значит к нему, каждые выходные я не могла, потому что мне надо было навещать в соседней деревне (расстояние между ними 20 км) свою бабушку. Так вот зимой в мороз он, взяв с собой моего брата, приехал на мотоцикле к бабушке просто повидаться со мной.

Летом перед его поступлением в институт и перед моим четвертым курсом, я опять была в стройотряде в дальнем районе области. Любимый, соскучившись, и туда приехал ко мне на мотоцикле, провести несколько часов в моем обществе.

Сексуальных отношений я не допускала в этот период времени, поэтому и тогда, и потом всю жизнь верила, что это было проявлением настоящей, светлой и высокой любви.

Больше года наши отношения были чистой платонической любовью. Потом он стал намекать, приставать. Я отстранялась, хотя во мне всё трепетало. Потом он пытался шантажировать тем, что ему придется пойти на связь с другой девушкой, так как это естественная потребность его организма. Я психанула, сказав, ну иди. Через некоторое время он «зашел с другой стороны», сказав, что с другой не хочет, но без этого вредит своему здоровью. Поняв, что задел мои чувства к нему, пообещал, что он меня не тронет, а только лишь прикоснется своим местом к моему. Я сдалась. Это случилось в маленьком коридорчике родительского дома, прощаясь перед его уходом, мы обнялись, он прижал меня всем телом к стене, и прошептал, что только прикоснется, только меня почувствует. Так и было, он только лишь прикоснулся. Это прикосновение я как будто ощущаю даже спустя десятилетия. И вот я поверила ему окончательно, я убедилась, что любимый никогда не причинит мне боль, ни моральную, ни физическую. Как я тогда ошибалась!

Подобную близость я допускала крайне редко. Он уговаривал, шептал, что опять только прикоснется. Я изо всех сил сдерживалась, говорила, что смогу ему ответить бурными ласками только после официального брака. В конце концов, так по чуть-чуть и чуть-чуть, и не поняла, как весной выпускного пятого курса оказалась беременной. Но подробнее об этом позже.

После школы его семья планировала отправить сына в далекий город учиться на капитана дальнего плаванья. Он тоже сначала хотел этого, но после начала наших отношений, отказался уезжать и на уговоры родителей «встал в позу». Без согласования с родителями весной даже сдал пробные экзамены в институт на программиста, чтобы учиться со мной в одном городе.