– Я хозяин буду, – догнал Шизика мужичок. – Сегодня въехал согласно ордеру. Новосельеце на скорую руку справляем с ребятами с работы…

– А старый-то хозяин, еврей, куда делся?

– Еврей сегодня в Израиль уехал. До последнего дня сидел тут, паскуда, съехать не мог, а я в подвале ютился. Ждал – дни считал, пока он отсюда выметется.

– Вот тебе и хрен! – присвистнул Шизик.

Началась у кодлы столичная жизнь. Каждый вечер компания меняла рестораны. Выпивали, знакомились с девушками. Бывало, ехали к ним, бывало, приглашали к себе. По пятницам Шизик наносил визит к скверику у Большого театра. Там собирались педерасты. Он находил себе паренька-проститутку и уединялся с ним в анниной спальне. Мальчики стеснялись заниматься любовью на глазах у кодлы. Поэтому компании давалась «увольнительная» на несколько часов. Парни звонили знакомым девчатам и «отдыхали» у них. Однако выходные случались довольно редко. Как правило, кодла работала. Тактика была прежней. Выслеживали в кабаке богатого посетители или метрдотеля. «Провожали» его до дома, а там в ход шла одна из голов. У «клиента», пришедшего при виде отрубленной головы в полуобморочное состояние, без труда и шума выгребали деньги. Если удавалось проникнуть в квартиру, прихватывали видеотехнику и другое ценное барахлишко. Добычу сбывали знакомым азербайджанцам у универмага «Московский». Дальше его на «плешку» не совались. Все было бы ничего, да головы стали протухать: покрылись синеватыми трупными пятнами, завоняли. Пришлось выбросить их в Яузу. Хотели поначалу добыть новую голову, но Шизик передумал. Он решил изменить почерк ограблений, не исключая, что милиция уже ищет кодлу. В газете «Московский комсомолец, покупаемой ради детективов, Шизик прочитал о жизни и доходах дорогих проституток. Их он и решил бомбить. Поехали для затравки в ресторан «Белград». В этом кабаке собиралась молодежь, а также люди среднего возраста, умевшие делать деньги. «Кожа» перемежалась здесь с темно-серыми в благородную полоску шерстяными австрийскими и югославскими костюмами. Сюда же слетались на заработки молодые женщины. Они были в вечерних платьях или «гуляльных» костюмах, привезенных со всей Европы от Англии до Турции. Блистали, переливаясь, брильянты, изумруды, сапфиры. В отличии от других московских ресторанов, в Белграде сохранились правила приличия, а кое для кого и хорошая кухня. Однако большинству посетителей, как и везде, надо было хорошо выпить и найти подружку на ночь. Женщины же, наоборот, ели только «вкусненькое» пили шампанское, поскольку находились на работе.

Кодла заказала себе самую дорогую пищу и самые дорогие напитки, увиденные в меню, начала присматриваться к женщинам. Внезапно разгул на миг приостановился. В зал в сопровождении пары дюжих парней вошла ослепительная рослая блондинка. Для нее уже был приготовлен столик, украшенный дефицитным ананасом. Вокруг столика сразу же замельтешили сорокалетние мужики. Блондинка милостиво, словно императрица, беседовала с каждым не более минуты, а один с парней что-то записывал в блокнот.

– Кто такая? – спросил Шизик официанта, разливавшего кодле коньяк.

– Люсьена из Ленинграда. Она раз в два месяца в Москву на гастроли приезжает. Штуку за ночь берет. Серьезная дамочка… Не у каждого даже здесь «бабок» хватит, чтобы ее снять!

– Ну и как?

– Кто ходил с ней, очень довольны!

– А ты, землячок, не пробовал?

– Что я псих? За обоссаную дырку тысячу рублей платить?!

– Как ее снять?

– Очень просто! Подойди сейчас, поговори. Если ты ей понравишься и бабло есть – ноу проблем! Люсьена – женщина деловая.