– О чем ты?!

Вместо ответа волшебница повернулась лицом к надвигающейся паучьей орде и, быстро наклонившись, сгребла в кулак горстку земли. Распрямившись, она стала медленно высыпать ее. При этом эльфийка бесстрастно бормотала одно и то же короткое заклинание на незнакомом Тору языке, а свободной рукой словно бы что-то рисовала в воздухе. Но пауки уже накатывали огромной волной. «Нет времени для колдовства!» – решил Тору и, снова сжав меч обеими руками, встал в боевую стойку.

Вдруг между людьми и пауками с треском и грохотом образовалась трещина, и она расширялась с каждым мгновением. Несколько пауков, не успев остановиться, провалились в нее, а еще нескольких столкнули напирающие сзади. А потом обрушился сразу весь пласт земли, занятый паучьей армией, вместе с торчащими из него гигантскими стволами-кольями.

Юноша и волшебница оказались на краю обрыва. Пропасть оказалась шириной никак не меньше самого рва. На той стороне, словно на берегу реки, стлался туман, из которого не очень ровно торчали вверх знакомые колья. Вниз смотреть оказалось страшновато: слышался тихий, но грозный гул и светило бордовым. «Вот что значит провалиться в тартарары», – подумал Тору, а вслух буркнул:

– Вот сразу нельзя так было?!

– Пока враги со всех сторон – нет, да и времени… Ой! – вскрикнула эльфийка, указывая рукой направо.

Там, в некотором отдалении, цепляясь ногами, из пропасти кое-как выкарабкался один паук, а за ним второй. Твари шатались, как пьяные, и казались легкой добычей.

– Разберусь, – сказал Тору.

– Я сама! – остановила его девушка. – У тебя есть волшебный меч, а у меня…

Она промедлила пару мгновений и торжественно-призывно, словно обращаясь к невидимому оруженосцу, произнесла:

– Лук!

Тотчас за ее спиной, с тем же мелодичным звоном и в том же зеленовато-голубом сиянии, что и меч Тору, действительно появился большой лук. «А ей идет», – вдруг подумал юноша.

Он восхитился, настолько точны и быстры оказались движения девушки. За пару мгновений она успела взять лук в руки и натянуть блестящую лунно-белую тетиву, целясь в ближайшего паука. Только стрелы-то не было! Но, похоже, эльфийскую деву это не смущало. Она отпустила тетиву – и вдруг на нужном месте из ниоткуда вспыхнула светящаяся стрела, через миг со свистом воткнувшаяся пауку прямо в глаз. Тварь завалилась обратно в пропасть. Волшебница натянула тетиву еще раз и новой волшебной стрелой убила второго паука. Он отполз дальше от края обрыва, поэтому не свалился вниз, а остался лежать, подрагивая всеми шестью лапами.

Юноше стало интересно, что будет со стрелой. Паук вскоре замер, а стрела, косо торчащая из его уродливой головы, растаяла в воздухе, сделав свое дело.

– Умеешь ты удивить, – пробормотал Тору, повернувшись к девушке. – Эй, тебе что, плохо?

Эльфийка сидела на корточках, обхватив руками голову.

– Ты ранена? – осторожно спросил юноша и прикоснулся к ее плечу.

– Не твое дело! – грубо рявкнула эльфийка, дернувшись, как от ожога.

Тору в недоумении замер на месте.

– Значит, снова война, – с вялой досадой произнес он. – Черт с тобой. А я драться не буду. Хватит. Можешь убивать меня, и ну тебя к дьяволу. Еще бы, правда, понять, за что…

Эльфийка медленно встала и с недоверчивым интересом, как в первый раз, посмотрела на парня.

Тору, в свою очередь, смотрел на нее. Безусловно, юная эльфийка оказалась красавицей, что он уже понял в пылу боя. Внимательный взгляд подтвердил это. Копоть и царапины на девичьем лице не могли испортить правильные и утонченные черты, а даже придавали им щемящую дополнительную прелесть. Большие выразительные глаза цвета морской волны, аккуратный и слегка вздернутый нос, придающий облику красавицы некоторую легкомысленность, не слишком пухлые, но изящно очерченные губы – ах, поцеловать бы!