Закрепление «языческих» обрядов за Благовещением и «Страстным Четвергом» было связано и с тем, что церковное духовенство активно преследовало тех, кто следил за фазами луны (показывающей время наступления Новолетия) и солнца: «Не слѣдуетъ наблюдать мѣсяцевъ, временъ, дней или лѣтъ, луннаго или солнечнаго теченія: все это ведетъ не къ спасенію, а къ гибели. … Вѣрующіе и поступающіе такъ «да вѣдятъ себѣ вѣры христіанскія и крещенія преступники быти, и яко поганы и отступники и божіи враги» (Симеон Полоцкий, (1629 – 1680), «Слово о суеверии или суечестии» (Гальковский Н. М., 9, с. 308). Различные запреты и предписания, относящиеся в традиции к безлунным ночам – кануну появления Новца, также как и в зимний период, были приурочены к другим – фиксированным датам «На Благовещенье [25 Марта в старом стиле, 7 апреля – в современном] происходят ссоры, скандалы и недоразумения, в этот день нельзя надевать новую одежду, иначе наверняка порвешь или испортишь, день также опасен с точки зрения возможного сглаза (призора), наговора и прочего злого магического воздействия, для предохранения от которого жгли особые костры, через которые скакали, а дымом окуривали одежду, чтобы сделать ее непроницаемой для враждебных сил. Огни жгли и в избах всю ночь накануне этого дня, чтобы лучше уродился лен; в противном случае его выжжет молния: мифологический мотив огненного наказания за нарушение запрета» (Юдин А. В., 112, с. 138).

О наблюдениях за светилами есть много свидетельств, в том числе, например, в астрономической привязке к ориентации капищь и святилищ (Гейштор А., 113, с. 206). Жреческое сословие славян активно взаимодействовало с соседними народами, о чем свидетельствует совпадение праздничных дат, хотя и с учетом условий местных верований и традиций. Уничтожаемые христианскими просветителями, при поддержке княжеских дружин, священные капища по всей Руси мало чем отличались от соседних. Кулёнисское святилище литовцев-аукштайтов действовало вплоть до второй половины XVI в. Все его камни и «столбы» «…имеют «космографическую» ориентацию на соответствующие календарным праздникам точки окружающего горизонта (восход-закат солнца в разные сезонные фазы солнечного года, некоторые созвездия или отдельные звёзды в определённых точках их годовых орбит и т.д.). Таким образом, общий характер святилища определённо был космографически-календарным» (Галиопа В. А.: «К вопросу о реконструкции…", 114, с. 60). Не обходили стороной и точку отсчета Нового Лета. Так, переход от 6880 к 6881 [1372—1373] летописному году Рогожский летописец обозначает следующим образом:»[6880] тое же зимы месяца марта в 1 день преставися князь Еремей, потом того же месяца в 27 день преставися владыка тферьскый Василей. Лета 6881 месяца април [я] 11 день, на память святаго мученика Антипы на страстной недели в понедельник в Новегороде иде Влъхов река въспять по 5 дний» (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. М., 2000. Стб. 104). Из этого текста видно, что новый, 1373 год начался где-то между 27 марта и 11 апреля. В этом веке, по юлианскому календарю, весеннее равноденствие приходилось на 11—12 марта, причем март (или его первая часть) считался зимним месяцем.

Григорианский календарь был введен только в 1582 году. «Первоначально счет вели от весенних новолуний, однако в летописях преобладает счет несколько иной – от воскресений, предшествующих первому весеннему полнолунию, что вероятнее всего, связано с попытками христианской церкви бороться с языческими празднествами, разыгрывавшимися в момент новолуний» (Журавель А. В.: «Лунно-солнечный календарь на Руси…", 115, с. 210). Даже если произвести смещение в обратную сторону от летописного на 7—10 дней, Новолетие в народной традиции (и появление первого Новца) наступало после весеннего равноденствия. «Весеннее полнолуние в этот год произошло в ночь с четверга на пятницу 7—8 апреля, и потому новогодие однозначно связано именно с вербной неделей 10 апреля» (там же). Также, согласно летописей, 6646 (1138) год начинался с 27 марта (Черепнин Л. В., 116, с. 32), то есть через две недели после весеннего равноденствия, приходившегося на 14 марта.