А Париж до сих пор влюбляет в себя непонятно чем. Но сейчас я не чувствую в этом противоречия с православной верой. Вера – больше любой романтики. И глупо их противопоставлять. Вера – та же самая и в Париже на улице Петель, и в моей московской квартире, где рядом с иконами стоит картонка размером с открытку. Вера – это праздник, который всегда с тобой.

Почему церковные лидеры поддерживают правителей государства? Отчего не поднимают людей на борьбу? По этим вопросам сегодня ломаются копья. Но еще в XIV веке святитель Алексий Московский, глава Русской Православной Церкви с 1354 по 1378 год, предложил свои ответы на эти вопросы.

Он был сыном влиятельного боярина при дворе великого князя Московского, получил блестящее образование. Но в двадцать лет решил, что по стопам отца не пойдет, и принял монашеский постриг. Богоявленский монастырь, в братию которого вступил будущий святитель, находился здесь же, в Москве. Жизнь в обители вели строгую и аскетичную.

Помните, в бестселлере последних лет – книге архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» – красочно описано, как выпускники престижных московских вузов, приехав в монастырь, получали далеко не интеллектуальные послушания – например, чистить коровники и отхожие места? Похожую школу смирения, надо полагать, прошел в своем монастыре и святитель Алексий. Длилось это двадцать лет. Потом ревностному и образованному монаху поручили заведовать ведением судебных дел Церкви – стареющему митрополиту Феогносту понадобился надежный и честный помощник в таком деликатном деле. Вскоре будущего святителя возводят в сан епископа, а еще через некоторое время Патриарх Константинопольский Филофей утверждает епископа Алексия митрополитом Московским, главой Русской Церкви.

Он был собирателем страны – и этим, вероятно, вошел в историю. Митрополит Алексий стал фактически наставником маленького московского князя Дмитрия (будущего Донского). И его защитником. А защищать было от кого. Продолжалось время распрей между русскими князьями. Да, Москва уже начала возвышаться, но положение московского князя было более чем шатким, а задача убедить других князей объединиться, признав над собой власть Москвы, была более чем трудной. Но святитель понимал, что сделать это необходимо по причине военно-политической: только общими скоординированными усилиями можно покончить с татаро-монгольским игом. Но была, что важнее, и причина духовная: единство православного народа. В этом смысле деяния святителя Алексия – пример подлинно христианского понимания того, что такое общество. Это общие ценности и общая ответственность за будущее, братство – то, что на самом деле называется солидарностью. Поэтому Церковь – как в XIV веке, так и сегодня – стремится создавать условия для объединения людей. Или хотя бы не провоцировать разобщенность. Поэтому церковные лидеры, помимо понятной вежливости по отношению к власти, не занимают ни ту, ни другую сторону в политической борьбе. Церковь примиряет.

Это осознавал святитель Алексий. Он пытался примирить между собой русских князей – при его участии заключались договоры. Его духовный авторитет придавал значимости и самому московскому князю. Ведь наличие единого правителя – важнейшее (хотя и не исключительное) условие единства народа. Поэтому церковный лидер готов признавать ту или иную власть – но не за ее конкретные политические качества. Он, по большому счету, может признать почти любого законного правителя (за исключением богоборческого или человеконенавистнического) просто как «технического руководителя», компромиссную фигуру, гаранта мира и согласия. Как того, чье свержение грозило бы братоубийственной гражданской войной.