Варюша ушла на задний двор, чтобы не видеть всего этого, и забралась в пустующий хлев. Там было сумеречно и прохладно, пахло сеном и уже несуществующей коровой. Девочка стала думать. Мальчик сказал, что волшебный сад можно получить только в подарок или по наследству. И что ей он, несомненно, так и достался. Как именно? Понятно, по наследству от прабабушки Поли. Но от нее пытались это наследство утаить и не дать ей им пользоваться. Со взрослыми это бывает, особенно когда дело касается детей. Но тогда и все остальные – бабушка Маша, мама, тетя Нина – должны получить сад по наследству? А папа и дедушка – в подарок? Что-то непохоже, чтобы они знали о волшебном саде. Но ведь они уже взрослые и им все положено знать про себя! Странно.… Впрочем, бабушка Маша, конечно, знает – Варюша там ее встретила, ведь Манечка – это ее бабушка в детстве. Тогда мальчик – дедушка? Очень может быть. Но все-таки…

Мальчик сказал, что сад вечный, да так уверенно, словно ни секунды в этом не сомневался. Разве сад может быть вечным? Деревья в нем состарятся, перестанут давать листья, цветы и яблоки, станут мертвыми. Их распилят на куски или обрубят сучья и оставят стоять, как старую сливу, на которую Варюша любила залезать, чтобы наблюдать за облаками.

Кустарники, цветы – они живут и того меньше. А бабочки и стрекозы – одно лето. А всякая мошкара, мама Варе рассказывала, и вообще от рассвета до заката.

Люди, которых она видела в саду… они ведь тоже умирают? Дедушка сам говорил, что все кончается, как шахматная партия. Он не верит, что в человеке есть что-то вечное. Так что вряд ли он и мальчик, которого Варя встретила в саду, – одно и то же. Или он просто что-то забыл?

Тетя Нина не верит, что человек бессмертен – она говорила, что видела умирающих, а места, где живет душа, не увидела. А мама верит, что есть душа, она иногда с Варей об этом говорит. И бабушка Маша верит, раз она с прабабушкой ходит в церковь.

Сама-то Варя твердо знала, что душа есть. Откуда – девочка не могла бы сказать. Просто она чувствовала иногда, что в ней чего-то так много, так много, что вряд ли бы могло уместиться в совсем небольшой девочке. И то, что она никогда не умрет, потому что душа бессмертна, Варя тоже знала. Знала и чувствовала, но не могла объяснить.

Прабабушка Поля говорила, что раньше все души были у Господа, были ангелами на небе. Варя иногда чувствовала такую радость, что понимала: это правда. Когда смотрела на белоснежные облака, плывущие по летней синеве. Или когда сидела вечером с прабабушкой на скамеечке, запрокинув голову в звездное небо, медленно поворачивающееся над крышей домика, садом и озером, над всей бескрайней степью. И еще – когда однажды ходила с прабабушкой в церковь и там ей поднесли на маленькой сияющей ложечке, золотой и серебряной, что-то алое, душистое, удивительно вкусное. Варя тогда была маленькая, но запомнила, что прабабушка ей сказала: это – дар Бога. А потом дедушка запретил водить Варю в церковь, сказал, что это предрассудки, она может заболеть.

Из хлева Варе был виден облитый солнцем кусок двора: забор, угол дома, золотистый песок, роющиеся в нем белоснежно-яркие куры. Одна из них отделилась от других и бочком подбежала к двери хлева. Птица с минуту помедлила на пороге, повернув набок голову и поглядывая вглубь блестящим глазком, потом проскользнула в хлев и деловито засеменила в дальний угол. Завозилась там, на минуту затихла и потом с бойким кудахтаньем выскочила обратно, растопырив крылья и отряхиваясь. Варюша засмеялась и пошла смотреть, что там в углу. Там на остатках сена, примятых с одной стороны, лежало желтоватое тепленькое яичко. Варя осторожно взяла его и понесла бабушке Маше.