Не отрицая присутствие некоторых элементов добровольности, инициативности на стороне обязанного лица при заключении алиментного соглашения, все же отметим невозможность исключения его неисполнения. Ввиду этого данный семейно-правовой договор представляет собой правовое обеспечительное средство, так как подразумевает наличие определенного механизма правового гарантирования алиментных прав, включающего и принудительное исполнение алиментной обязанности[184]. Кроме того, обратное вполне справедливо применительно к взысканию алиментов в судебном порядке, поскольку таковой не всегда имеет место лишь в случаях неисполнения обязанности по уплате алиментов, а может быть направлен на гарантирование, обеспечение субъективного права на получение алиментов управомоченным лицом. При этом вряд ли вообще можно говорить о добровольности в строгом смысле слова применительно к алиментным обязательствам, ибо сама обязанность платить алименты вытекает из закона, независимо от желания и намерений сторон, хотя и обусловлена нормальным развитием брачно-семейных отношений. При добровольной уплате алиментов по соглашению не исключается действие механизма принудительного исполнения обязанности, а при принудительном судебном взыскании алиментов – добровольность ее исполнения.

В свою очередь, отношения по добровольному предоставлению содержания между лицами, не являющими сторонами алиментного обязательства в силу указания на то в семейном законодательстве, не являются алиментарными, а потому, возникая из гражданско-правового договора, составляют предмет гражданско-правового регулирования. Безусловно, в их основе могут лежать брачно-семейные связи, имеющие место в настоящем, прошлом или даже будущем. Например, родители могут содержать своих совершеннолетних детей, не являющихся нетрудоспособными и нуждающимися, ввиду осознания некоего морального долга, любви к ним, желания их поддержать в период становления их самостоятельного жизнеобеспечения; бывший супруг может также материально поддерживать свою бывшую супругу, если между ними сохранились нормальные, доверительно-дружественные отношения, и при отсутствии оснований возникновения алиментных правоотношений, предусмотренных в ст. 90 CК РФ. Однако в данном случае обязанное лицо самостоятельно и действительно добровольно принимает на себя такую обязанность, а получатель содержания все же не является социально уязвимой стороной, нуждающейся в содержании по объективным, социально значимым причинам. Поэтому вряд ли имеется необходимость и целесообразность в сверхобеспечении такого права на получение содержания и исполнения корреспондирующей ему обязанности посредством столь сложной и развитой, дополнительной системы правовых гарантий, которая действует применительно к алиментным правоотношениям.

Отсутствие легального разграничения понятий «содержание» и «алименты», их смешение в действующем семейном законодательстве[185] в определенной степени объясняют, почему в современной научной и учебной литературе не сложилось единого понимания сущности алиментных правоотношений. Так, М.В. Антокольская определяет алиментное обязательство как «правоотношение, возникающее на основании предусмотренных законом юридических фактов: соглашение сторон или решение суда, в силу которого одни члены семьи обязаны предоставлять содержание другим ее членам, а последние вправе его требовать»[186]. Разделяя данное мнение, Л.М. Пчелинцева отмечает, что понятия «алименты» и «содержание» не совпадают, так как алименты представляют собой разновидность содержания, которое предоставляется конкретному лицу по решению суда или соглашению