Совсем иную картину мы наблюдаем при исследовании системы внутригосударственных отношений. Здесь мы видим, что государство также элемент системы. Но его роль в этой системе качественно иная. Государство является ее ключевым элементом. Если его убрать, то исчезнет система внутригосударственных отношений. Это будет, например, нравственная система общества, так как в ней будут существовать связи и отношения между людьми, или какая-либо другая, но не система внутригосударственных отношений. В силу своего особого, ключевого характера именно совокупность связей и отношений государства с другими социальными явлениями (людьми и социальными группами) образует вполне конкретную целостность однородных связей и отношений, институализированную в систему внутригосударственных отношений.

Указанные связи и отношения не пересекаются с теми, которые возникают между государствами в рамках взаимодействия в мировой системе социально-экономических отношений. Это предопределено тем обстоятельством, что хотя одной из сторон и тех и других связей и отношений выступает государство, противоположной стороной в системе межгосударственных отношений являются другие государства или группы государств, а в системе внутригосударственных отношений – люди и образуемые ими социальные группы. То есть возникают разнонаправленные, разнокачественные и, главное, разнородные связи и, соответственно, отношения. Несмотря на то, что одним из источников этих связей и отношений выступает государство, «в сложноорганизованной системе важны не элементы или ее части сами по себе, а те связи и отношения, в которых они находятся и которые как раз и характеризуют жизнедеятельность системы, важен особый для каждой системы способ связи элементов системы, благодаря которому система функционирует и развивается»[141].

Если рассматривать государство как самостоятельный системный элемент, то можно было бы только прийти к выводу о едином характере возникающих на его основе связей и отношений и существовании единой мировой системы. Следствием такого вывода стало бы признание факта существования единой системы права, являющейся надстройкой над мировой системой. Однако системы социальных отношений формируются не по признаку субъекта или объекта общественных отношений. Деление общественных отношений по критерию субъекта-объекта не позволяет выявить в предмете исследования системные свойства и в конечном итоге получить должное представление о нем как о системном явлении. Такое знание может дать только изучение объекта исследования, т. е. государства, через его системные свойства, а именно через его связи и отношения с другими явлениями социальной действительности. Причем истинную исследовательскую ценность при таком подходе представляют не сами государства, люди или социальные явления, а те связи и отношения, которые возникают между ними. И здесь мы видим вполне конкретную картину: данные связи и отношения, во-первых, имеют вполне определенную однородность; во-вторых, они не пересекаются; в-третьих, их свойства и качества, взятые в совокупности, формируют конкретную целостность, характеризуемую свойствами интегративности. В конечном итоге, все это позволяет институализировать связи и отношения в качестве вполне определенных системных явлений – систем межгосударственных отношений и систем внутригосударственных отношений.

Применяя системно-структурный подход, можно определить структуру системы внутригосударственных отношений. Такая постановка вопроса весьма актуальна в том плане, что в межсистемных отношениях происходит взаимодействие структур различных систем. Характер этого взаимодействия во многом определяется характером самих структур систем. И если структура – инвариант системы межгосударственных отношений может быть представлена как «собственно структура системы, охватывающая центросиловые отношения (общесистемный уровень) и узловые комплексы отношений (уровень узлов противоречий); и структурная “надстройка”, включающая международные (межгосударственные) организации и учреждения, международно-правовые нормы, международно-политические и международно-правовые концепции и пр.»