Постепенно верховная собственность, получившая название «аристократическая», «феодальная», стала восприниматься как несправедливое обременение имущества «настоящего» собственника, владеющего землей и обрабатывающего ее, ведь все содержание такой феодальной собственности фактически сводилось к праву получения разного рода денежных или натуральных выплат от подчиненного собственника. В частности, во Франции к началу Революции 1789 г. лишь немногие из мелких собственников «владели землей в полную собственность и не обязаны были платить хотя бы чинша или какой-нибудь другой подати в качестве признания помещичьего права владения»[32]. В результате одной из движущих сил – если не главной – Великой французской революции стало стремление уничтожить феодальные отношения, т. е. в конце концов стремление к иной – унитарной – модели построения отношений собственности.
Гражданско-правовым памятником Французской революции и стала ст. 544 ФГК, которая повторяет сказанное Бартолом: «Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом, с тем чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами». На французских штыках унитарная модель собственности распространилась почти по всей Европе, а оттуда – ив родственные странам-рецепиентам правопорядки в других частях света.
Впрочем, модель расщепленного права собственности после принятия ФГК не исчезла из частного права континентальной Европы; более того, она не исчезла даже из французского права. После принятия ФГК как «пережиток феодальной собственности» был заклеймен эмфитевзис, впрочем, как оказалось, ненадолго. Кассационный суд уже в 1822 г. не только признал возможность установления эмфитевзиса, но и указал на то, что при этом происходит расщепление права собственности на domaine directe и domaine utile[33].
Там же, куда штыки французских революционных батальонов не дотянулись, старая модель права собственности могла и вовсе сохраниться в неприкосновенности. Так случилось, например, в Австрии, которая во Всеобщем гражданском уложении 1811 г. (ныне не действующий § 357) сохранила модель права собственности, расщепленного на dominium utile и dominium directum.
Помимо Австрии это разделение на континенте было сохранено (и сохраняется до сих пор) в ГК Испании. Испанский ГК (ст. 1636, 1638) называет собственника земельного участка и эмфитевта «со-собственниками» (conduenos) – собственником прямым (dominus directum) и подчиненным (dominus utile). Такую же терминологию используют, например, основанные на модели ФГК Гражданский кодекс Бразилии 1916 г. (ст. 678) и действующий Гражданский кодекс Пуэрто-Рико (ст. 1497), которые вполне можно отнести к континентальным правопорядкам. В последнем случае закон прямо устанавливает, что в силу эмфитевзиса лицо передает другому dominium utile (el dominio util), сохраняя за собой dominium directum (el dominio directo). Об эмфитевте как dominus utile говорит и ст. 310 ГК Мальты.
Россия, как известно, в 1812 г. также сумела отбиться от французской экспансии, в частности от прямого заимствования ФГК. Хотя считается, что в итоге в отечественном праве все же возобладала идея унитарной собственности, однако осмысление отношений собственности в категориях «расщепленной собственности» было свойственно российской цивилистической доктрине на всем протяжении ее истории и зачастую дает о себе знать до сих пор