– А они знают, что вы приедете? – спросил он, имея в виду полицию Яффы. При малом количестве населения, сотнях видеокамер и мобильных постов биохимического контроля полиция могла без труда контролировать город.

– Нет, мы им не звонили.

– Может быть, мне позвонить? Я передам им ваши приметы, да и британский «ровер» трудно не заметить. Или его привезли из Австралии?

– Из Австралии, – кивнул Икки.

– Если нетрудно, позвони, – сказал Брам.

Плоцке подал каждому из них по клочку ваты, завернутому в целлофан.

– Вам этого никогда не делали?

– Я читал об этом, – ответил Брам.

– Проведете ваткой во рту, потом сунете ее в ящичек сканнера, – сказал Плоцке и обратился к Икки: – Теперь заезжайте в туннель. Вы должны оставаться в машине. Откройте «ветрячки» и подчиняйтесь командам. Да, выключите, пожалуйста, мотор.

Плоцке отступил в сторону, давая им дорогу.

Икки подвел «ровер» к въезду в туннель, не отрывая взгляда от мигающей красной лампочки. Как только она загорелась ровным светом, он поставил машину на ручной тормоз и выключил двигатель. Система пришла в движение и подхватила автомобиль. Стены туннеля были нашпигованы сенсорами, которые видели, обоняли, сравнивали, могли заглянуть даже внутрь желудка и узнать, хорошо ли переварился там сегодняшний завтрак.

Они вытащили клочки ваты из целлофана и проделали то, что велел им Плоцке.

Разглядывая мокрый комок ваты, Брам спросил:

– А что теперь?

– Эту штуку надо будет засунуть в такую хреновину, – сказал Икки.

– Ну спасибо, объяснил. Как ты себя чувствуешь?

Икки пожал плечами:

– Такой же шлюз поставили на въезде в Хайфу. И на полпути в Иерусалим. Они сейчас видят нас насквозь. Представляешь, как им интересно разглядывать меня!

– Я спрашиваю, как поживают твои предчувствия?

– Спасибо, хорошо.

– Чего ты, собственно, испугался?

– Почему ты используешь прошедшее время?

Они медленно двигались вперед.

Икки сказал:

– Я прочел еще кое-что про ДНК, касательно древнего вопроса, кто такие на самом деле евреи. В ДНК из поколения в поколение остается неизменной только мужская Y-хромосома. Которая передается от отца к сыну. А раввины устанавливают еврейство по материнской линии, так что их идеи – это вчерашний день. Еврейка, которая рождает дочь от гоя, получает девочку с одной еврейской и одной гойской Х-хромосомой, от отца-гоя. Если теперь ее дочь родит девочку от гоя, эта девочка может получить уже две гойские Х-хромосомы, но все равно в глазах раввината останется еврейкой, хотя физически в ней ничего еврейского не осталось. Понимаешь?

– Почти. Ну и что?

– То, что мы узнали о ДНК, позволяет понять, какой бардак царит в раввинских правилах.

– Я пошлю мэйл в Главный раввинат, – предложил Брам, – чтобы, начиная с сегодняшнего дня, евреями считались только те, у кого отец еврей.

Их дискуссию прервал голос Плоцке:

– Ватки в сканнер, пожалуйста.

По обе стороны от автомобиля выдвинулись стальные ящички, и голос Плоцке повторил:

– Ватки в сканнер, пожалуйста.

Они сунули ватки в ящички, немедленно скрывшиеся в стене – прошло десять секунд, и их принадлежность к еврейству была доказана.

Брам повернулся к Икки:

– Ты хочешь сказать, что сейчас ехать в Яффу неразумно?

– Нет. Но мне кажется, здесь что-то не совсем в порядке.

– Здесь?

– Да.

– Ты куда-то не можешь ехать?

– Никуда.

Но результаты проверки уже появились на экране перед Плоцке, его голос прозвучал у них над головой:

– Проезжайте, профессор.

– Мы сразу вернемся, – ответил Брам, – спасибо.

– До скорого, – откликнулся Плоцке.

Икки завел мотор, автомобиль выехал за ворота и, лавируя между бетонными блоками, выбрался на дорогу, ведущую к окраинам Яффы.