Сергей зарядил ружьё: в один ствол – соль, в другой – пулю. Встал на видном месте. Рядом с ним выросла внушительная фигура Вовки, в руках – длинный лом.
– Убирайся вон, – спокойно произнес Сергей. С оружием в руках он чувствовал себя уверенно. Даже азарт появился – как на охоте на крупного зверя. – Кормушка закрыта. Денег больше не увидите. Полезете внутрь – пристрелю.
Витька от такого нахальства растерял все слова, какое-то время стоял, выпучив глаза, потом властно кивнул Пончику.
Тот, испуганно посматривая на Сергея, взобрался на забор, перевалился и на секунду застыл, развернувшись задом.
Этого было вполне достаточно. Рука охотника не подвела. Раздался выстрел – и заряд соли сочно вошёл в мягкое место нарушителя границы. Издавая жалобные вопли, толстяк воробышком перескочил обратно и куда-то убежал. Скорее всего – вымачивать соль.
Сергей убрал стреляную гильзу, зарядив ствол боевым патроном.
– Теперь стреляю только пулями, – предупредил он.
«Сычата» нерешительно топтались у ворот, вопросительно посматривая на главаря. Лезть под пули не хотелось.
Витька застыл как изваяние. Как всякий лидер, он неплохо разбирался в людях и теперь сразу понял, что этот кооператор не блефует и готов на самом деле открыть настоящую пальбу. И не сказать, чтобы он испугался ружья (видел Витька и пострашнее оружие), а тем более Вовку с его примитивным ломом. Витьке не хотелось поднимать большого шума: дальнейшие выстрелы наверняка привлекут внимание соседей (народ тогда был ещё не пуганный, любопытный), позвонят в милицию, начнется разбирательство…
Стараясь сохранять невозмутимый вид, Витька развернулся и молча пошёл прочь. За ним побрели остальные.
– И запомните – мы всё застраховали! – крикнул вслед Сергей. – Подожжёте – ещё лучше построим.
Глава восьмая
Торжествовать победу было рано. Компаньоны прекрасно понимали, что эта неудача скорее разозлила, чем напугала бандитов. В любой момент следовало ожидать какой-нибудь пакости, и Сергей с Вовкой старались постоянно держаться вместе, а на улице передвигались только на машине. Ночевали в кооперативе, спали по очереди – надо присматривать за автомобилями клиентов, они-то не застрахованы.
Через неделю у ворот гаража опять появился Витька Сыч. На этот раз он был один. Одет с иголочки – новые американские джинсы, пиджак из натуральной кожи, фирменная рубашка, остроносые итальянские полуботинки.
«Вот куда идут денежки наших кооператоров, – подумал Сергей. – Сам за свою жизнь ни копейки не заработал, а одевается лучше всех в городе!»
Демонстративно отвернувшись, Сергей стал прибираться на верстаке. Вовка разбортовывал колесо и ждал продолжения.
– Успокоились? – неприятным скрипучим голосом начал Витька, остановившись у входа. – Рановато. И деревенька Кружково мне известна (назвал он место проживания тещи Сергея). И до пансионата всего три часа езды, – Сыч выразительно посмотрел на Вовку.
Вовка нахмурился, оставил колесо, встал.
Витька иронически улыбнулся – улыбка получилась довольно мерзкой – и в качестве последнего аргумента в его ладони сверкнула грозная чернь пистолета.
– Не ожидали, – хихикнул он. – Про свою берданку забудьте – мозги вышибу. Короче, готовьте водку – ящик. Для начала. В качестве штрафа за непослушание. А потом, в дружеской беседе, установим окончательную сумму. Будете тянуть – навещу ваши семейства…
В этот день Сергей с Вовкой больше не работали. В реальности услышанной угрозы компаньоны не сомневались. Недавняя стычка, в результате которой Витьке впервые пришлось уступить, пошатнула его авторитет. Отказ платить грозил появлением подражателей. Медлить, а тем более не принимать мер, никак нельзя: стоит только раз дать слабину и с ним никто не станет считаться. Кооператоры и торговцы водкой перестанут платить «налоги», и разочарованные подельники изберут другого вожака. Бунт надо давить срочно и полностью, не останавливаясь на полумерах. И если для этого придется покалечить какого-то подростка – другим, несговорчивым, урок будет наглядный. Видимо, публика стала забывать про искалеченного упрямого Таракана, придётся напомнить.