Утром я проснулась и все же вернулась к своему обычному режиму. Готовила мужу завтрак, напевая что-то под нос, настроение потихоньку вновь возвращалось. Даже начала подумывать о том, чтобы сообщить Артему о своем интересном положении.

– М-м-м, рад, что ты наконец-то чувствуешь себя хорошо. – Артем обвил мою талию руками, пока я стояла у плиты, и уткнулся носом в макушку. Навалился на меня сзади своим стальным телом, заставляя упереться руками в край столешницы, чтобы удержать равновесие.

– Артем, блинчики сгорят же, отпусти. – Попыталась отстраниться от него, но муж лишь развернул меня к себе лицом и начал осыпать мою шею поцелуями.

Я знала, к чему все шло. У Артема был горячий темперамент, и с годами это никак не изменилось.

По телу пробежали мурашки. Мне одновременно захотелось притянуть его ближе, раствориться в этой ласке и оттолкнуть его от себя, броситься в ванную, оттирая от кожи его запах.

– К черту блинчики, Поль, я соскучился по тебе. – Он стал более напористым. Рука уже двигалась вверх по бедру. Он тяжело дышал, прижимаясь ко мне.

Я чувствую его желание и понимаю, что сопротивляться нет сил. Я так соскучилась по нему. Так хочу раствориться в нем, почувствовать, что желанная, любимая...

– Тём, – шепчу я, нетерпеливо дергая пряжку его ремня. Стены из безразличия и обиды, возведенные мной, медленно разрушаются одна за другой. Потребность чувствовать его сейчас возросла в разы. Казалось, если сейчас не почувствую его разгоряченную кожу – умру.

Он подхватывает меня на руки и усаживает на столешницу. Взгляд его и без того темных глаз теперь абсолютно черный. Артем всего лишь задирает подол моего платья, не тратя времени на то, чтобы расстегнуть пуговицы, и делает то, чего я так сильно жду.

– Девочка моя. – Он прикусывает нежную кожу на моей шее. Двигается быстрыми, ритмичными движениями, заставляя меня выгибаться и громко стонать.

Я цепляюсь за его плечи. Жадно впитываю его в себя. Ловлю губами его поцелуи. Краду его дыхание. Прошу не останавливаться. Только не сейчас, когда мне наконец-то так хорошо.

– Сладкая, какая же ты у меня сладкая. – Он резко замирает, я же чувствую, как мое тело напрягается, в глазах темнеет, гул в ушах нарастает, а потом мир вокруг взрывается разноцветными красками.

Артем прислоняется своим лбом к моему. Мы тяжело дышим, глаза прикрыты. Я чувствую слабость во всем теле, если бы стояла сейчас, определенно грохнулась бы на пол. Сильные мужские руки до синяков сжимают мою талию. Муж все никак не может успокоиться, его трясет так же, как и меня. Словно это наш первый раз. Словно все семь лет барка и два года до него мы просто держались за руки, а вот сейчас сорвались.

– Мне нужно уладить сегодня кое-какие дела, – отстранившись от меня и заправляя рубашку за пояс брюк, произносит он. – Буду к восьми-девяти.

– Какие дела? – всполошилась я, боясь, что он собрался к другой женщине, и начинаю ненавидеть себя за слабость, за то, что вот так просто поддалась его напору, позабыв о его возможном предательстве.

– Да так, мелочи, дела кое-какие уладить.

Я всегда понимала, когда Артем врет. Знала его до такой степени, что могла разобрать каждую интонацию в голосе. И вот сейчас я была абсолютно уверена, что его слова – ложь.

Дышать становится тяжело. Ноги ватные, внутри тягучее разочарование. Я смотрю на своего мужа и не понимаю, что не так. Ведь страсть внутри нас все еще жива, минуту назад было прямое тому подтверждение. Тогда в чем проблема? Так хочется спросить его об этом, но я упрямо молчу. Не могу выдавить ни слова.

– Никитины нас пригласили на выходных, я согласился. Надеюсь, ты не против? Ты же знаешь, что от Валеры зависит крупный контракт и я не мог отказать ему.