Только стук в груди не согласен с моим решением.

— Ты всегда так делаешь, Катя? — проникновенный голос щекочет ухо, и я закрываю глаза.

— Как? — шепчу одними губами.

Все слишком. Опасно, наивно, дерзко. Горячо. Возбуждающе. Много эмоций, я захлебываюсь в этом водовороте.

Что со мной происходит?

— Не смотришь на человека, с которым говоришь, — в голосе проскальзывают задумчивые нотки. — Или ты по-прежнему боишься меня?

— Нет! — восклицаю и, наконец, смотрю ему в лицо. — Нет, что вы. Все в порядке. Просто…

Кусаю нижнюю губу и упрямо молчу. Что «просто», Катя?

Теряюсь от его взгляда. Смотрит. Топит в своей черноте. Он же врач? Как он может быть таким темным? Таким…

Притягательным.

Запретным.

Во рту сухо. Слова мне больше не даются. Он смотрит, чем сильнее распаляет кровь.

— А вы, — нападет кашель, прерываюсь на мгновение, — что-то хотели?

Его бровь недоуменно летит вверх. Смотрит на меня внимательно. Как тогда. Свет фонаря падает на лицо, в чарующей бездне застывает вопрос. Но я все понимаю. Ему не нужно слов, чтобы спрашивать.

Я могу ответить, но сил нет.

Он не оставляет шанса.

— Вы пошли со мной на улицу, — делаю намек и продолжаю смотреть.

Жду, что он закончит мою мысль. Очень жду.

Скажет что-то взрослое и разумное.

Остудит вновь поднимающийся жар.

Однако ничего не происходит.

Вместо слов делает шаг вперед. Решительный. Даже какой-то отчаянный.

Вновь оказываюсь в пленительном коконе. Без права на вдох. Меня укутывает запах, обманчивый аромат. Сводит меня с ума и кружит голову.

Практически упираюсь лбом в его подбородок, когда его руки забираются под куртку.

Слова застревают в горле, лишь сдавленно хриплю.

Ладони прожигают сквозь тонкий шелк платья на пояснице, оставляя ноющий след.

Запрокидываю голову.

И сталкиваюсь с безграничной бездной в немом противостоянии.

Там не осталось ничего. Только сосущая пустота. Тянусь изо всех сил, подаюсь вперед.

Губами ловлю чужое дыхание в миллиметре от его рта.