В северной части пляжа рестораны позволяли местным парковаться на местах для персонала, как только наступал туристический сезон. Большинство просто оставляло машину на бесплатной парковке и убегало. Но я, будучи работником местного бизнеса, знала, насколько важен каждый доллар. Если я собиралась воспользоваться щедростью владельцев ресторана, то тратила деньги там же. Сегодня мой выбор пал на «Прибрежную кремовую».
Я любила мороженое на ужин почти так же, как завтрак на ужин. Мама начала эту традицию после смерти папы. Это было её напоминанием о необходимости жить полной жизнью, делая то, что любишь. По крайней мере, время от времени.
Рот даже не успел наполниться слюной от мысли о моём фаворите – мороженом с солёной карамелью в шоколадном рожке, как я заметила на парковке Рена, который съёжился под натиском перегородившей ему дорогу Астрид Найт. На ней было короткое чёрное платье, а на макияж она, должно быть, потратила как минимум час, чтобы он выглядел естественно. В руках Астрид были туфли на танкетке, которые она держала за ремешки. В общем, полная противоположность Рену. Его мокрые волосы были приглажены назад, а с бёдер свисал гидрокостюм, расстёгнутый сверху, несмотря на холодный воздух. Мои глаза скользили по нему, рассматривая каждый изгиб тела. Я наблюдала за Реном годами и знала всего его привычки. Поэтому то, что он постоянно перекладывал доску из одной руки в другую, явно говорило не о её тяжести, а о том, что его буквально держали в заложниках пустой болтовнёй.
Он был слишком добрым, чтобы её отшить.
Или она просто не позволяла ему это сделать.
Я помахала ему и направилась в их сторону. Учитывая, насколько насыщенным было сияние его разбитого сердца те несколько раз, что я его видела в последнее время, ему тоже не помешало бы мороженое. И спасение от Астрид.
– Ты забыл, не так ли? – сымпровизировала я, подходя ближе.
– О чём? – спросил Рен, снова перекладывая доску.
– О наших планах. Ты же не пытаешься использовать Астрид как предлог, чтобы кинуть меня? – Я бросила взгляд на Астрид, а затем снова на него, ясно давая понять, что пришла на выручку.
– Конечно, нет. Я не буду никого кидать, – сказал он и повернулся к Астрид. – Может, в другой раз.
Её улыбка стала натянутой, ведь она не привыкла, что ей отказывают.
– Разумеется, – ответила она, ткнув Рена прямо в грудь. – Вы двое, повеселитесь там.
Астрид посмотрела вдаль, в сторону седьмой спасательной вышки, которая становилась местом для поцелуев, стоило только солнцу скрыться за горизонтом.
Я не сдержала смешок. Даже если бы я была такой прямолинейной, как Астрид, Рену всё равно требовалось время, чтобы забыть Лану. Он должен был прожить свою грусть, принять её как часть себя, прежде чем решиться двигаться дальше. А я могла быть его другом, если он во мне нуждался. Тем, кто понимал, через что он проходит.
– Тебе уже нужно идти домой? – спросила я, когда мы наконец остались вдвоём. Голос предательски дрожал, и мне оставалось лишь молиться, что Рен решит, будто бы это из-за вечернего холодного воздуха, а не из-за него.
Рен улыбнулся медленно и расслабленно. Его боль не рвалась наружу.
– Я могу задержаться. В конце концов, я твой должник.
– Мне кажется, я как минимум заслужила мороженое.
– Я только быстро переоденусь – не хочу быть в этом мокром костюме ни секунды дольше. У меня вроде были вещи в машине. – Он положил доску для сёрфинга в кузов грузовика, а затем сел в кабину, где натянул на себя рубашку без воротника и обмотал полотенце вокруг пояса. Рен дал мне знак отвернуться, чтобы он мог переодеться в относительной уединённости, которую ему давали полотенце и закрытая дверь машины. Закончив, он приблизился ко мне и легонько дёрнул меня за прядь волос. – Нам разве не стоит сначала поужинать?