– Нормально это как? Ты орал, а он слушал? Ты компьютер отнял, а он не пытался сопротивляться? Ты это называешь нормальным, Дима?

– Да пошли вы все! – Дима с досадой махнул рукой и выскочил из комнаты.

Сереже становилось все хуже. Его била такая сильная дрожь, что он прикусил губу и из нее пошла кровь. Он тихо застонал и без сил облокотился о спинку кресла.

– Сейчас, сыночек. Сейчас, мой родной! – я бросилась к комоду и так рванула ящик, что он вылетел из пазов.

Опрокинула коробку с лекарствами на кровать. Быстро вытряхнула на ладонь несколько таблеток сильного успокоительного и дала ему. Прижала к себе и посмотрела на часы. Время ползло, как улитка. Прошло пятнадцать минут. Пора бы уже лекарству подействовать. Но оно отчего-то не помогало. Сереже становилось все хуже.

– Пойдем, мой хороший, пойдем! – я подняла его на руки и понесла в ванную.

– Дай мне, он тяжелый, – Дима, который стоял в коридоре, с готовностью протянул руки.

– Уйди! – одними губами прошептала я, чтобы Сережа, который прижался ко мне, не услышал. – Богом молю: уйди!

Дима побледнел, пошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Я положила Сережу в ванну и открыла кран. Горячая вода быстро заполнила ванну до краев. Сережа начал постепенно успокаиваться.

– Вот так, мой дорогой. Сейчас будет легче.

Вода всегда его успокаивала. Даже в тех случаях, когда не помогали лекарства. Но, видимо, успокоительное, все же начало действовать. Сережа уснул, держа меня за руку. Я еще немного подождала. Подняла его, завернула в пушистое полотенце, отнесла в комнату и положила в постель. Его лицо во сне разладилось. Гримаса боли исчезла. Он спокойно спал, ровно дыша. Я легла рядом.

Так бы и лежала всю жизнь, слушая его дыхание. В уютной кровати возле стены, на которой были развешаны распечатанные с компьютера рисунки Сережи. Он обожал Ведьмака – персонажа известной серии фэнтези-книг, по которым создали игру. Всюду был Ведьмак: с мечом, на коне, в окружении чудовищ, которых он побеждал. Я всегда боялась, что однажды увижу на рисунке сына чудовище с чертами лица Димы.

Сережа протяжно вздохнул, сонно бормоча что-то во сне, и повернулся лицом к стене. Я осторожно встала, на цыпочках вышла из его комнаты и зашла в спальню. Дима лежал на кровати с пивом в руках и смотрел очередной криминальный боевик.

– Даже не начинай, – угрожающе зарычал он.

Титаническим усилием воли я подавила слезы и желание закричать и затопать ногами.

– Ты же знаешь, Дима, что ему сложно, – спокойно начала я.

Видит бог, чего мне стоило это спокойствие. Как говорит в таких случаях Соломоновна: «Если бы кто-то сейчас лизнул мое сердце, он бы сошёл с ума!»

– Лечение еще не окончено. Вместо того, чтобы доводить ребенка до приступов, лучше давай его снова отвезём в Израиль. Ему там помогли! Ты же помнишь, что он вернулся другим.

– Это мне помогли карман облегчить, – фыркнул Дима. – Че за бред? Лошадки, дельфины, он что девка? Они же ясно сказали, что боли похожи на фантомные, то есть ненастоящие. Вот я его и лечу. Думаешь, я просто так пытаюсь его на рыбалку вытащить? Какая разница: израильские дельфины или наша родная русская рыба? Одна и та же хрень, только без дикого бабла.

Невероятно тяжелый человек! Если сам себе что-то вобьет в голову, то хоть умри, но он не отступит. Как ему объяснить, что фантомные боли –это чистая психосоматика? И что знаменитая израильская методика лечения психосоматики на дельфиньих и лошадиных фермах действительно всем помогает? И что душевную травму невозможно вылечить его жёсткими методами воспитания?

– Дело ведь не в том: русская это рыба или израильский дельфин. Дело в том, что Сережу учат не бояться контактов с окружающим миром. Его там учат примирению с самим собой. Поиску себя, больного человека, в этом мире. Пойми же, Дима!