А сам хозяин «Пирата на кухне» тем временем снял со стены большое фото в яркой рамке, на котором на фоне открытого океана в погожий денек была запечатлена группа из девяти человек.

– Вот это, Сонья, любовь моей жизни номер два – наш тайный клуб пиратов острова Маутикитри под названием «Остров без сокровищ». Это Натан Сильвер, он же Кок, придумал. Догадываетесь, почему «Кок»? Вот он, второй слева. А рядом с ним Алекс, он же Кэп. Вот Джо-Джо, она же Боцман. Камиллу, нашего Квартирмейстера, вы уже знаете. Вот Шреяс, Старпом. А это Ли Сяо, Док. Это Бобби Хоган, Ныряльщик, и его жена, Мари-Лу по прозвищу Канонир. А это я, меня все называли Юнгой. Итак, если позволите, я начну с самого начала…

Соня смотрела на фото пятидесятилетней давности, на молодых, полных сил, планов и надежд людей, и ее ни к месту одолевали философские мысли. Вроде той, что все в жизни рано или поздно проходит. Или о том, что на смену одним таким молодым и самоуверенным всегда приходят другие…

– Ого, у каждого было прозвище, – констатировала она. – А по какому принципу их давали?

Камиллу она узнала сразу – годы, конечно, оставили печать на ее лице, но не настолько, чтобы сделать его неузнаваемым. Александра Винсента тоже – она столько фотографий с ним просмотрела за время подготовки к интервью, что было бы странно не узнать его. Тем более, что океанолог погиб в 2083 году, и за это время почти не изменился – характерный взгляд вприщур, будто он пытается рассмотреть что-то вдали, растрепанные русые пряди, римский нос и квадратный подбородок. Но, что удивительно, еще одна из девушек на фото казалась ей очень знакомой – Мари-Лу с неожиданным для женщины прозвищем «Канонир». Где-то она ее видела… Или не ее, а кого-то очень похожего на знойную красавицу с длинными, медового оттенка волосами и смелым до нахальства взглядом? Таким, наверное, с одного выстрела можно поразить мужское сердце наповал. Наверное, это и есть причина, по которой ей досталось столь нетипичная кличка.

– Это не просто прозвища, Соня, – сообщил Дерек прежде, чем хозяин ресторанчика успел открыть рот. – Таковым, представь себе, было распределение должностей на пиратском корабле! Кроме, разве что, ныряльщика.

– А вот Бондаря не хватает, а, Юнга? – поддержал конкурента Томми. – Даже странно. Ведь без бочек и того, кто их делает, на корабле туго придется!

– «Туго» – не то слово, – вновь вклинился Дерек. – Далеко такой корабль не уплывет.

– Увы, делать бочки или что-либо подобное никто из нашей компании не умел, – усмехнулся Маттео. – Мы вообще руками работать были не мастаки. Но насчет пиратского корабля вы, ребята, абсолютно правы. С той лишь разницей, что вместо корабля у нас была целая научно-исследовательская станция с батискафом и несколькими надувными лодками, вместо жертв морского разбоя – метеостанция в горах, вернее, целый метеорологический комплекс с его сотрудниками, вместо взятой с бою добычи – посылки с большой земли, вместо ящиков рома – галлоны кофе. А нашей Тортугой был поселок Эллитаун в предгорьях по дороге к метеостанции. Его тоже смыло огромной волной в марте 2074-го…

Он на миг прикрыл лицо рукой. Видимо, в том поселке и погибли его родители.

– Два года, предшествующие тому, я до сих пор считаю самым счастливым временем в моей жизни. Я был юн, жаждал приключений, ветра, океанских волн, и был просто на седьмом небе, когда Алекс-Кэп позвал меня, тогда пацана четырнадцатилетнего, к ним на станцию. Скучно мне было в поселке. Там правила, надзор со всех сторон, режим дня, онлайн-школа…

В поле зрения Александра Винсента подросток попал после того, как, в буквальном смысле, рухнул ему под ноги – Маттео не справился с управлением своего аэромопеда, врезался в невысокий и, по счастью, лишенный острых элементов заборчик общежития научно-исследовательского центра, перелетел через него и рухнул у крыльца. Как раз в тот момент, когда Алекс отправился на работу. В смысле, в соседнее здание – административный корпус.