– Мы все молимся о здоровье Его Величества… Тогда что привело вас в наши края?

– У меня приказ короля.

– Что за приказ?

– Незамедлительно доставить сэра Жирарда в лагерь… Час пробил. Волею Господа нашего, мы, с благословения Папы Климента IV, скоро выступаем.

– Но Людовик в личной беседе со мной говорил, что собирается выдвинуться только в мае, –  удивился герцог де Карруаз.

– Наш король изменил планы.

– Но это не в его правилах, –  заметил герцог, задумчиво поглядев на рыцаря.

– Вероятно, до короля дошли слухи, что король Яков Арагонский решил первым достигнуть Святой земли и всю славу и все богатства восточных земель присвоить себе.

– Тогда это все объясняет, –  успокоился сэр Луи, зная о тщеславии правителя. –  Когда вы намерены вернуться в лагерь?

– Мои лошади и люди ждут у ворот вашего замка, герцог.

– Что ж, тогда… –  он посмотрел на своего зятя. –  Тебе надо ехать, сын мой.

Затем, поглядев на свою дочь, глаза которой наполнились слезами, он повернулся к графу и попросил:

– Если время терпит, граф де Куртенэ, разрешите моей дочери и графу де Сен-Мору проститься.

– Разумеется, герцог. Мы нагоним время, не беспокойтесь…

Низко поклонившись хозяину замка и его семье, граф де Куртенэ с достоинством удалился, любезно отклонив приглашение герцогини отужинать.

Нет слов, чтобы описать чувства, охватившие девушку, услышавшую нерадостную новость. В эти минуты ей казалось, что страшнее и ужаснее с ней уже ничего не может произойти. Ее сердце просто разрывалось от тоски, а слезы застилали прекрасные глаза.

– Мое счастье, моя радость, моя возлюбленная жена, королева моего сердца! Не огорчайтесь! Ваши слезы больно ранят мне душу, а ваша печаль терзает мое сердце. Вы мне очень дороги, и мне страшно оставлять вас. Но я обязан выполнить свой рыцарский долг и клятву, данную королю. Я не могу обесчестить свой род поведением, которое было бы недостойно рыцаря.

– Я это знаю, мой доблестный воин. Нет и не было более благородного рыцаря, чем вы. Идите и вернитесь с победой! Что бы ни случилось, я всегда буду верна вам и готова ждать вечность, если того потребует Господь…

Жирард подошел к своей возлюбленной и крепко обнял ее. Затем он снял обручальное кольцо и одним ловким движением разрубил его на две части. Взяв одну из половинок, он протянул ее Габриэлле.

– Храните его, моя любовь, в том медальоне, который я подарил вам в день нашей помолвки. Другую его часть я сохраню вместе с вашим чудным локоном. Эти две части кольца послужат залогом нашего счастья и вечной любви.

Сказав это, он поцеловал девушку и быстрым шагом удалился из зала.

Еще долго, стоя на крепостной стене, Габриэлла провожала печальным взглядом удалявшихся навстречу восходящему солнцу всадников. Слезы лились из ясных глаз оставленной невесты, а сердце тревожно колотилось в девичьей груди. Что-то подсказывало ей, что этим неожиданным отъездом мужа завершилось для нее время безмятежного счастья, а впереди непроглядная тьма неизвестности и неопределенности. Какое-то зловещее напряжение повисло в прозрачном утреннем воздухе. Предчувствие надвигавшейся беды все сильнее и сильнее охватывало сознание юной девы. И несчастье не заставило себя ждать.

– Госпожа! Госпожа! Какое горе… Госпожа, где вы? –  донесся до девушки голос верной служанки.

Габриэлла вздрогнула. «Боже мой, что могло произойти?» Не желая пребывать в тревожном неведении, девушка поспешила вниз.

– Что случилось, Арабель? –  спросила Габриэлла, столкнувшись со служанкой в коридоре.

– О моя госпожа! –  в ужасе воскликнула служанка. –  Я вас везде ищу…

– Да отвечай же! –  рассердилась Габриэлла.