Кто–то закричал – уже задели. Выстрелов нигде не было слышно. Похоже, обе армии вступили в ближний бой и в центре и на флангах. Четырёхтысячный корпус Родриго также завяз в схватке, сопровождаемой треском пик и звоном их наконечников.

Родриго выстрелил в противника напротив, и пика того упала на сухую траву. Командир пригнулся, сунул за ремень пистолет и достал кинжал. Он увернулся от другой вражеской пики, опустился на корточки и быстро пополз к вражескому ряду. По обе стороны от него нашлись такие же смельчаки, как и среди его наёмников, так и из числа врагов.

Какой–то вражеский пикинёр, увидев в нескольких шагах перед собой крадущегося под древками Родриго, бросил свою пику, потянулся за шпагой и шагнул к командиру, замахиваясь оружием.

Родриго выставил свою шпагу, парировав вражеский удар, и уколол врага кинжалом в область живота. Пехотинец повалился вперёд и упал.

Натан с силой направил пику вперёд и проткнул кого–то из вражеских солдат. Оставив так оружие, он вытащил из ножен свой кинжал и вслед за командиром пополз к вражеским рядам, уже недосягаемый для пик противника.

Часть пикинёров к этому моменту побросала или поломала пики. Маневрируя под ещё пока целыми древками оружия своих соратников и врагов, солдаты сражались кинжалами, шпагами и голыми руками. Кто–то умудрялся при потере оружия или его повреждении поднять с земли камень и бросить его во врага или в упор ударить им по вражеском шлему.

Родриго вскочил и повалил какого–то пикинёра из первого ряда, несколько раз уколов его кинжалом. На командира набросился другой вражеский пехотинец и упал вместе с ним на землю. Врага кто–то пнул в правый бок, и Родриго увидел над собой Натана.

Натан уже рубил воинов из второго ряда вражеского построения. Потом старший помощник достал пистолет из–за пояса и в упор застрелил кого–то из ближайших врагов.

Почти все пикинёры уже побросали свои пики, чтобы не задеть ими спины своих соратников, оказавшихся с кинжалами в руках перед вражеским строем.

Огюст, находясь в центре построения, не мог разглядеть все подробности боя, но прекрасно слышал треск пик, звон шпаг и редкие пистолетные выстрелы. Всё это сопровождалось криками раненых.

Он взглянул в сторону, на холм, где находилась вражеская артиллерия. К ней прорывались солдаты регулярной армии и наёмники, стоявшие на левом фланге. Видимо там противник уже отступал и оставил пушки почти без защиты.

Потом офицер услышал чьи–то приказы и увидел, как вражеские отряды, сражавшиеся с корпусом Родриго, медленно отходят назад.

Родриго поднялся с земли и приказал своим людям вернуться в строй и поднять пики.

Сам он встал в первый ряд.

– Заряжай ружья! – скомандовал он солдатам, стоявшим в центре построения. – Построить каре!

Все квадраты его корпуса, до этого направлявшие пики вперёд, перестроились и ощетинились со всех сторон.

– Кавалерия! – послышался командиру голос Огюста.

Родриго глянул на офицера и увидел, как тот рукой в белой перчатке указывает вперёд.

Враг собирался смять правый фланг, а вместе с ним и корпус Родриго атакой крупных кавалерийских отрядов.

Рейтары, стреляя на ходу из пистолетов, за несколько мгновений приблизились к отрядам Родриго и стали кружить вокруг каре и в коридорах между ними.

Некоторые пикинёры пытались попасть по коням или всадникам и у многих это получалось. Ружейный огонь вёлся не так активно, чтобы не попасть по своим соратникам из соседних каре. Родриго схватил пику упавшую на землю рядом с ним. Её предыдущего владельца сразило пистолетной пулей несколько мгновений назад.

Командир, не покидая строй, выставил пику вперёд и сбил древком вражеского рейтара. Когда тот упал с коня, к нему подскочил один из наёмников и добил кинжалом. Наёмник увидел перед собой другого всадника, уже взмахнувшего саблей, и в последний момент успел вернуться в строй. Всадника сразило пулей, одного из стрелков каре, в котором находились Огюст, Родриго и Натан.