Сегодня канун великого праздника Пасха, и Валентина встала рано утром с петухами и начала приготовления. Поставила варить холодец, нарезала овощи для салата, покрасила яйца, испекла куличи, пожарила котлеты. Вышла во двор, привела его в порядок: покрасила калитку, побелила деревья и бордюрчики. Зашла в дом, накормила детей, навела порядок и приготовила корзину с добром, чтобы сходить в церковь.

Женщина была красивой, работящей, доброй и всегда рада гостям. Зазвенел колокол – Валентина жила в центре села, недалеко от церкви. Она взяла корзину и пошла в дом Господний получить благословение и посвятить паску. После службы священник поздравил православных с великим праздником. Люди радовались и поздравляли друг друга с воскресеньем Господним.

До рассвета было ещё много времени, и женщина легла отдохнуть от домашних хлопот. Утром её разбудил детский плач. Вышла на крыльцо и увидела своего трёхгодовалого крестника Юрика с его мамой.

– Почему плачешь, малыш? Что случилось? – спросила она.

– Крестная, мама поставила холодец варить, а папка вытащил всё мясо и съел, а я так хочу холодца, – говорил мальчик.

– Не нужно расстраиваться из-за какого-то холодца, у крестной на столе много добра, и холодец тоже, – говорила Валентина.

– Проходите, гости дорогие, – добавила она и пригласила гостей в дом.

– Он думает только о своём желудке, – говорила Ирина.

Миловидная женщина с постоянной улыбкой на лице работала вместе с хозяйкой дома в колхозе. Вместе они решали бытовые проблемы, помогали друг другу. Даже стали кумовьями.

– Кто хорошо будет есть, – обращалась она к детям, – получит подарок, – говорила Валентина.

Пока дети ели, она вручала им подарки: летние костюмчики и сладости. Дети пошли гулять, а они с Ириной остались вдвоём.

– Расскажи мне что-нибудь, кума, а то три с половиной года дружим, а я толком о тебе ничего не знаю, – попросила Ирина.

– Что могу о себе рассказать, кума? Я сама как подстреленная птица хожу по дорогам жизни и ношу на своих израненных крыльях все свои боли, печали и страдания. Но один жизненный случай не даёт мне покоя и терзает душу. Это Чернобыль. Мой покойный супруг был участником ликвидаторов на ЧАЭС. Участникам ликвидаторам обещали субсидию безвозмездно на строительство дома, пособие ежеквартальное на приобретение лекарственных средств и путёвки в санаторий. Из обещанного мы ничего не получали и взяли обычный кредит. Тогда мы жили в Молдавии у своих родителей. Мои родители выделили нам десять соток земли во дворе на строительство дома.

Случилось так, что мои родители ушли в мир иной в течение года – одним за другим. И остались мы одни лицом к лицу со своей судьбой. После Чернобыля у нас родились двое детей – Алексей и Ярослав. Беременность с Алексеем протекала нормально, а вот с Ярославом был слишком тяжёлый токсикоз. Моё тело покрылось чешуёй коричневатого оттенка. Между чешуёй кожа лопалась и сочилась какая-то жидкость неприятного запаха. Особенно язвы появились в области коленей, локтей, на кистях рук – там, где связываются суставы.

– Супруг не помогал с детьми, стал грубым, жёстким, иногда поднимал руку. Менял работу как перчатки. А когда однажды я спросила, где пропадает, он набросился на меня и жестоко избил. В тяжёлом состоянии я попала в центр матери и ребёнка в Кишинёве.

– За детьми присматривала сестра – они были маленькие: Тамаре три с половиной года, а Алёшке полтора.

– В палате, где я лежала, были две роженицы – медсестры того же отделения.

– Как-то раз мне стало нехорошо; я не стала включать свет – освещение падало из коридора в палату. Хотела выйти на свежий воздух. Халаты больничные были одинаковые, и по ошибке я одела чужой халат. Тот халат оказался одной из тех медсестёр. Какой крик был и грязные слова в мой адрес – вплоть до слов «зараза» и «уберите эту заразу отсюда». Кто её поселил с нами в одну палату?