Открывался ли Господь людям во времена более ранние, чем те, в которые состоялся исход из Египта большой оравы?

Если предположить, что XVIII династия фараонов была все-таки гиксосского происхождения, а основания для такого предположения у нас есть, то следует вспомнить, что одним из ее представителей был никто иной, как известнейший фараон Эхнатон (Аменхотеп IV) 1365–1348 гг. до н. э., религиозные реформы которого считаются одной из первых попыток внедрения монотеизма в широкую общественную жизнь. Напомню, вкратце, как обстояло дело.

Религиозные преобразования Эхнатона отличались определенной эволюционностью и не были настолько резкими, чтобы немедленно возмутить подвластное ему население. Египтолог О.И. Павлова выделяет следующие этапы реформ[137]. Первый этап характеризовался введением особого солнечного имени: Солнце Вышнего (Гор) небосклона, ликующее на небосклоне, ибо имя Его – «Свет» (Шу), пребывающий в солнечном диске. Данному имени соответствовал образ сокологоловой человеческой фигуры, увенчанной солнечным диском, который появился еще в учении гелиопольских жрецов.

На втором этапе (с конца четвертого года правления Эхнатона) образ божества, почитавшегося под прежним именем, был полностью лишен зооморфных и антропоморфных черт и стал представлять собой солнечный диск с уреем[138] и со многими лучами-руками, держащими символ жизни «анх». Сам же Эхнатон отныне изображается не в виде божества, а натуралистически.

На третьем этапе (6-й год правления) фараон меняет свое традиционное родовое имя Аменхотеп на Эхнатон и начинает строительство новой столицы – Ахетатон. Еще через три года, по указанию фараона, начинаются преследования иных египетских божеств и связанных с ними верований. Единственным залогом бессмертия становится отныне только поклонение Атону.

На последнем этапе (12-й год правления) удаляются имена Гора и Шу, а Бог теперь именуется: Солнце – властитель небосклона, ликующее на небосклоне, ибо имя Его – Солнце-Отец, явившееся солнечным диском. В этот период слова боги и бог в теологическом лексиконе заменяются словами властитель, владыка[139].

Следует обратить внимание читателя на следующие обстоятельства вышеуказанных реформ. Во-первых, Эхнатон пошел по тому же пути, по которому, впоследствии, совершенно независимо от него, пошли инки. Т. е. он оставил, скорее всего для простонародья, зрительный образ Солнца как зрительный образ Божества. Во-вторых, он, при внедрении монотеистических взглядов, не стал коренным образом отвергать все существовавшие до этого религиозные представления, а использовал некоторые из них, подобно тому как через почти три тысячи лет будут действовать христианские миссионеры. Здесь, вероятно, использовался все тот же лейтмотив о восстановлении древней истинной веры. В-третьих, Эхнатон объявил Бога своим отцом, опередив в этом вопросе Христа на тысячу с лишним лет.

В-четвертых, Эхнатона интеллектуально и политически поддерживало именно гелиопольское жречество, а Мозес, как это следует со слов Манефона, был жрецом из Гелиополя. В политической ретроспекции также следует учитывать, что ниспровергатели политической власти гиксосов и родоначальники XVIII династии Камесу и его брат Яхмос опирались на Фивы и на фиванское жречество в борьбе за власть над Египтом. Соответствующим образом, группа фиванских жрецов Амона составила оппозицию и Эхнатону.

Конец ознакомительного фрагмента.