Мой первый консультант по диссертации настаивала, что Горячие Линии как явление относятся к сфере здравоохранения. Несмотря на мои возражения, она настоятельно рекомендовала мне писать работу преимущественно о медицинских услугах Горячих Линий. Когда было написано уже несколько глав, мы, наконец, пришли к согласию, что этот подход является неправильным. Как показывает практика, Горячие Линии не ориентированы в своей деятельности лишь на медицину, в качестве составной части предлагаемых ими услуг не используется установление диагноза, лечение или реабилитация. Однако вскоре после достигнутого консенсуса моя руководительница оставила работу в университете, и мне пришлось искать другого консультанта.

Второй консультант, в свою очередь, была убеждена, что Горячие Линии работают только с абонентами, у которых имеются отклонения в психическом здоровье. После нескольких совместных обсуждений она стала настаивать, чтобы я переписала обзор литературы и ориентировала другие части диссертации на описание характеристик Горячих Линий в контексте их работы с психически аномальными абонентами. Заодно, по ее мнению, мне предстояло заняться их медицинской, юридической и социальной оценкой. Как выяснилось в дальнейшем, такой подход тоже оказался неверным. Естественно, работники Горячих Линий отдают себе отчет, что определенной категории абонентов свойственны различные отклонения поведения, однако у большей части обращающихся за помощью они отсутствуют. Разумеется, это утверждение исключает Линии, специализирующиеся на оказании помощи лицам с девиантным поведением. В результате я написала третий и, к счастью, последний аналитический обзор, в котором теория Горячих Линий в США обсуждалась в контексте экологии человека, социальных групп и институциализации. В последнем варианте работы я сосредоточилась преимущественно на организационных основах Горячих Линий и том, каким образом они находят свою экологическую нишу в пестрой популяции организаций социальной сферы.

Читатель этой книги в предыдущих главах уже вкратце ознакомился с обстоятельствами зарождения Горячих Линий, их историей и сферой деятельности Линий, работающих в области превенции суицидов и кризисной интервенции. Проблемы, затронутые ранее, касались различия между Линиями в соответствии с организационной структурой и предлагаемыми услугами, определения понятия «Горячая Линия» и феномена альтруизма. Эти и другие обсуждавшиеся темы входят в сферу моих научных интересов в области подведения юридического базиса под функционирование Горячих Линий среди служб психического здоровья и социальной помощи, существующих в определенном конкретном регионе. Именно по этим причинам я и решила пойти в докторантуру и заняться междисциплинарным изучением Горячих Линий в области «права и социальной политики».

Опыт работы в Горячих Линиях на протяжении четверти века в качестве волонтера, администратора, тренера, супервизора, представителя их интересов, автора научных изысканий и консультанта ряда международных организаций предоставил мне уникальную возможность изучить различные стороны деятельности Горячих Линий и предпринять попытку определить их место в обществе в качестве суверенной службы среди организаций психического здоровья и социальной помощи. В 1989 году, когда я решила готовить докторскую диссертацию и глубже изучить проблематику Горячих Линий, в обществе не существовало единого мнения о том, какого рода службами они являются. Как уже упоминалось, два моих консультанта имели на этот счет совершенно разные точки зрения. Но обе сходились во мнении, что Горячие Линии являются синонимом медицинских, а именно психиатрических служб, исходя из того, что очень многие используют в качестве основного метода работы психологическое консультирование.