– О-о,– молвил Боря, – да вы тут время не теряете.

– А как же, – приосанился Витя, – вот, молодое поколение надставляем.

– Как, и он участвует?

– Лёшка-то? – как бы изумился Колька. – Ещё как участвует. Да он у нас за главаря.

– Не может быть.

Борис словно стремился две дырки во мне прожечь, прямо в голове, своими тёмными глазищами.

– Ещё как может, – бормотал Колька нетвёрдым языком. – Давай, Боря, поддержи компанию.

– А что, поддержу! – с энтузиазмом воскликнул Боря. – Обязательно поддержу! Как не поддержать! Только не сегодня. Мне сейчас на занятия, вот и инструмент с собой. А в другой раз – обязательно. Я теперь с вами. Договорились. Раз и навсегда.

И тут мне в голову полезли разные интересные мысли, по какой причине я и сделал следующее заявление:

– А вот можете меня послушать?.. Я что хочу сказать…

Старшие ребята навели на меня резкость.

– Ну, говори, – разрешил Колька. – Послушаем.

– Смотрите! Нас же теперь четверо! Четыре человека!

– Ну?.. – как всегда, недоумевал Витька. – И что с этого?

– То, что как у мушкетёров! Вот здорово! Борис, значит, будет Атос. Как самый старший. Витёк будет у нас Портос. Как самый здоровый. Ты, Коля, получается, будешь Арамис. Ну, потому, что самый симпатичный.

– Чего это вдруг я симпатичный?

– Да все так говорят. И мама твоя, и сестра. Да и девчонки все так скажут.

– А кто же тогда будешь ты? А? Ну, говори.

– Ну, как кто… Кто там остаётся…

– А ты, значит, будешь Д’Артаньян?!

– Ну и что такого? Ну, буду…Всё-равно, ведь я самый младший.

– Нет, – возмутился Колька, – ни фига. Я буду Д’Артаньян. Почему?.. Да мне тоже хочется. И, вообще, я тебя сильнее.

– Так я ж зато младше!

– Подумаешь, младше… Всё-равно, Д’Артаньян буду я. Только так.

Я поразмыслил и согласился. Арамисом быть, мне показалось, тоже не так уж плохо.

– Ладно, – произнёс я. – Хорошо. Я – Арамис. Точка. Да только же ведь не в этом дело!

– А тогда в чём?

Колька был озадачен – уж не претендую ли я на роль Атоса? Или, не приведи Господь, Портоса.

– А дело-то вот в чём!.. Пока нас четверо, и пока мы здесь все вместе, нам нужно сейчас же затеять какое-нибудь большое дело. А зачем?.. Чтобы потом его исполнить!

Мне показалось, что Борис слушает меня внимательно, даже с некоторым интересом.

– Ну и что же ты предлагаешь? – снисходительно спросил Колька. Витька в дискуссии не участвовал. Он оказался занят – в очередной раз прикладывался к бутылке.

– Вот что. Я предлагаю начать хотя бы с того, чтобы всем нам подумать о том, что в каждом из нас есть плохого. Какого плохого? Такого, кто чего сообразит. Ну, сам решит. Ясно? И это для того, чтобы покончить с этим плохим раз и навсегда. Чтобы достойным быть, значит, потом стать настоящим мушкетёром.

По окончании речи, я гордо глянул на друзей – пусть знают, что я не зря сидел в библиотеке. Что я не Арамис! Я – Д’Артаньян!

И они на меня посмотрели. Особенно Витька с Колькой.

– Хорош, – сказал Витька как самый честный. – Ему больше не наливать. Хватит.

– И мне, пожалуй, – сказал Борис, – тоже хватит. А Лешу я с собой заберу. Проводит меня, немного прогуляется. Не возражаете?

– Не возражаем, – сказали гарны хлопцы, – пусть прогуляется. Но ты, Лёшка, смотри, мы тебя вечером ждём!

– Это обязательно, – сказал я, – ибо вечером, милостивые государи, я бы желал услышать ваш ответ на моё вам предложение.

– Ну, – пробормотал Колька, – ответим… Будет тебе ответ.

И пошли мы с Борисом.

А денёк был превосходный. И солнце палило во все стороны, и сталинские дома, стоящие вдоль проспекта, были совсем ещё новые, как на рисунке, даже простая трава, растущая на газонах, аккуратно огороженных деревянными, но крашеными в аналогичный цвет заборчиками, выглядела нарядно, даже празднично.