Конечно, у процесса экспериментирования с собственной онлайн-идентичностью и конструированием образа себя есть обратная сторона – это фейковые аккаунты и потенциальное агрессивное поведение отдельных пользователей, которые чувствуют бóльшую свободу в выражениях, оставаясь анонимными. Не стоит также забывать о крупных разочарованиях, с которыми мы можем столкнуться, перейдя в офлайн и наконец-то встретившись с партнером по переписке лицом к лицу.

Более того, мы должны сразу предупредить о возможности обмана и отсутствии безопасности при первой встрече. Как и любой другой навык, общение в Интернете становится более понятным и предсказуемым с увеличением интенсивности опыта. Многие пользователи могут сразу определить истинную натуру человека, который скрывается за аватаркой. Но порой мы сами не хотим этого делать, потому что созданная иллюзия является более притягательной, и в ней очень комфортно забыться. И, наверное, будет уместно здесь честно поделиться личной историей…

После непростого расставания с молодым человеком Ольга, следуя каноническим советам персонажей классических мелодрам, пересмотрела эти мелодрамы еще раз, заела ведерком шоколадного мороженого и открыла Tinder…

(Забегая чуть вперед, хочется сразу сказать, что это одна из основных мотиваций для использования приложения пользователями – желание поскорее восстановиться после закончившихся отношений и поднять свою самооценку неизбежным вниманием.)

Итак, приложение установлено, профиль обновлен, меланхолично пролистываются профили, и вот появляется он – француз, который, очевидно, хорошо разбирается в вине, пишет первым и каждое утро спрашивает о просмотренных за ночь снах.

С ним было интересно общаться, потому что он внимательно слушал и задавал интересные вопросы, а еще он был мечтатель, и переписка почти сразу превратилась в совместно придуманную историю и сочинение собственной сказки.

Мы переписывались пару месяцев, и я почти не обращала внимания на то, что все фотографии профиля – дальнего плана, что он не хочет высылать селфи, что наше общение по скайпу было без видеосвязи и получилось весьма односторонним, а сам собеседник чаще выражался междометиями и поддакиваниями. Все компенсировалось длинными переписками, сдобренными ссылками, смайликами и красивыми фотографиями парижских улиц, приходящими откуда-то издалека.

В общем, в феврале Air France объявляет о невероятных скидках на прямые перелеты Москва – Париж ко Дню всех влюбленных, я покупаю билеты и радостно сообщаю о том, что у нас скоро получится встретиться лично. Подобная инициатива, очевидно, смущает собеседника, который неохотно рассматривает предложение и на пару дней затихает. Позже, видимо решив подготовить меня к личной встрече, Винсент начинает сокрушаться и говорить, что я, скорее всего, в нем разочаруюсь, и мне будет неинтересно общаться. Я разубеждаю собеседника, собираю чемодан, появляюсь в зоне прилета аэропорта Шарль де Голль, и… не узнаю человека, который стоит передо мной, но смущенно мне улыбается.

Винсент и правда не был похож на молодого человека, чьи фотографии я рассматривала в приложении. Но не это было самым грустным во всей истории. Я оставила вещи в гостинице, и мы отправились ужинать, и ужин проходил практически в тишине, таким он оказался немногословным в живом общении. И только тогда все фрагменты пазла сложились в единую картинку: нежелание присылать фотографии, скованные и очень скучные телефонные разговоры. Оказалось, что, выстраивая свою собственную фантазию, я придумывала обоснования всем подозрениям и несостыковкам, лишь только чтобы не возвращаться обратно в реалии серой Москвы, одиночества и разбитого сердца.