– А сколько кругов сошло, Исалий? – неожиданно для Костика спросил Хрулёв.

– Двенадцать. – мгновенно, не шелохнувшись ответил тот, поразив Нестора резким всплеском общительности.

– Последние два там возле кучи угля? – тут же попытался раздуть тлеющий уголёк беседы Нестор.

– Два знака было. – всё так же, не поворачиваясь, ответил Костик.

– А мой знак вчера зачем стёр?

– Предтеча десницей своею рождает, иные же знаки бесплодны без воли их! -пробурчал Костик, монотонно растягивая слова.

– Кого их?

– Духов – спокойно ответил Костик.

– А когда восемьдесят два круга сойдёт, что будет, Исалий? И в чём твоя роль? – с явной увлечённостью спросил Нестор.

– Сам я – только Предтеча, – неспешно заговорил Костик, – Их же должны узреть гласом моим всякие, надежду теплящие в свершении обещанного!

В этот момент в халате доктора завибрировал служебный телефон и, с сожалением прервав Костика, извинившись перед ним, Нестор удалился исполнять свои повседневные профессиональные дела.

С нетерпением Нестор дождался свободного часа следующего дня и поспешил на лавку к Костику.

– Исалий, приветствую! – доставая сигарету, произнёс доктор.

Тот покосился в его сторону и не издал ни звука.

– Я вот со вчерашнего нашего разговора хожу и думаю, – в лоб начал Хрулёв, – Что побудило тебя после почти трёх месяцев молчания начать разговор со мной? На сколько я знаю – ни с кем другим в этом заведении ты не контактируешь!

– Ваше удивление понятно, – спокойно ответил Костик, продолжая смотреть в одну точку, его голос был еле различим в шелесте листвы близстоящих деревьев, при этом он почти не шевелил губами, отчего издали казалось, что доктор общается с молчащим пациентом а режиме монолога. – За эти три месяца здесь меня ни разу не пичкали препаратами, за назначение которых отвечаете вы. Вы быстро смекнули кто автор знаков и производите впечатление человека, который предпочитает изучать, а не отрицать. К тому же у меня есть к вам свои интересы, но об этом позже… если так будет угодно.

Хрулёва поразила лаконичность построения фраз и порадовала степень адекватности говорящего.

– Позволишь вернуться к знакам? – вопросительно выпалил Нестор, – А почему именно крест в круге, да ещё и напрягаться, выкладывая их… и как часто ты их выкладываешь, есть какая-то закономерность?

– Это началось в Африке, – последовал ответ, – открыл глаза – передо мной горящий круг с крестом внутри. Боль, гул в голове, голоса…, – Костик пронзительно посмотрел в глаза Хрулёву и в этом взгляде Нестор увидел совсем иного человека; казалось, глазами молодого мужчины на него смотрит преклонный старец, с первыми следами старческого безумия.

– Я инвалид, общество считает меня душевно больным, а потому я могу позволить себе быть с вами откровенным! Я не знаю кем был человек, которому принадлежало это тело, мне трудно говорить, периодически пропадают зрение и слух, от погоды раны ноют до потери сознания, часто я перестаю понимать кто я и где… у меня мало времени и я просто обязан исполнить Миссию.

Костик отвернулся.

Хрулёв заинтриговано бросил окурок:

– И в чём твоя миссия?

– Я Предтеча, мне необходимо сообщить миру о скором прибытии Сына Божьего.

– Вот оно как, – задумчиво промолвил Хрулёв. – А почему Исалий?

– Не знаю, но голос внутри меня говорит, что это моё имя.

– И как часто этот голос появляется у тебя в голове? – Хрулёв перешёл на стандартную процедуру идентификации расстройства личности, – Кому он принадлежит?

– Не знаю, – Костик отвечал как на духу, – но я знаю, то, о чём пока не знает никто.

– А что ты знаешь? – продолжил допрос Хрулёв.