Мужчина шёл быстро, уверенно, будто знал каждую ступеньку назубок. Я попытался рассмотреть его погоны или знаки различия, но распознать символы в этом полумраке было нелегко. Тусклое синее сукно, широкие наплечники, выправка, говорившая о многолетней военной службе. Мне мелькнула мысль – а может, это и не обычная армия, а что-то совершенно другое?

– Кто вы вообще? – задал я вопрос в его спину, с трудом переводя дыхание. – И почему я здесь?

Он, казалось, даже не обернулся. Только плечо едва заметно дёрнулось – то ли от раздражения, то ли от презрения.

Мы прошли ещё несколько десятков шагов и оказались в просторном зале, где в сырых стенах виднелись низкие проёмы, а по периметру стояли такие же люди в синих мундирах. При нашем появлении они вытянулись по стойке «смирно». Во главе зала высился каменный постамент с узорчатой колонной. Тут уж я и вовсе почувствовал себя героем какой-то фантасмагории: военная дисциплина рядом с полуразрушенными стенами и факелами – всё словно из сна или из древней легенды.

– Прибыл, командир, – громко сказал мужчина, проводивший меня. Под колонной возникла женская фигура – худощавая, но в осанке сквозила твёрдость. Лицо её скрывала тень, лишь серебристые пряди волос были видны в колеблющемся свете факелов.

Я вздрогнул: откуда она знает моё имя, точнее, мой позывной?– Прекрасно, – сказала она тихим, но отчётливым голосом. – Леон, так?

– Да, – ответил я, вздёрнув подбородок, стараясь сохранять остатки воинского достоинства. – Но как вы…

– Здесь мы многое знаем, – прервала она меня, словно давая понять, что расспросы неуместны. – Тебе предстоит служба в нашем гарнизоне. Ты потерял старый мир – теперь у тебя есть новый, и в нём ты будешь солдатом. В прочем, как и в старом…

Я сжал кулаки, но промолчал. Что бы это ни было, бунтовать и бросаться на людей в мундирах, когда я в одной рубахе и безоружен, – не самая умная идея.

– Слушаюсь, командир! – отчеканил Эскарт, вытянувшись по стойке «смирно». Затем он резким кивком дал понять, что пора двигаться.– Эскарт, – обратилась она к мужчине, который меня привёл, – проведи его в казарму. Пусть получит обмундирование, инструктаж и начинает подготовку.

Мы покинули главный зал и оказались в узком проходе, который постепенно вёл вверх. Наконец я выбрался из подземелья и зажмурился от яркого солнца. Лёгкий ветерок принёс запах травы и сырой земли, смешанный с гарью и железом – то ли поблизости была кузня, то ли здесь действительно идёт война. Когда глаза привыкли к свету, я разглядел укреплённые стены, сторожевые башни и солдат в синей форме, патрулирующих двор. Всё говорило о том, что это военный форпост или крепость.

– Скоро узнаешь всё, что нужно, – произнёс Эскарт, заметив мой ошеломлённый вид.

– И зачем я вам нужен? – спросил я, стараясь держать голос ровным.

– Твои навыки, – коротко бросил он. – Ты боец, Леон, вернее солдат. Нам нужны солдаты.

Я вспомнил наши недавние схватки в моём родном мире: штурмы, перестрелки, стратегические операции… Всё это вращалось в голове, будто калейдоскоп. Но как я выжил после последней пули в грудь? Как очутился здесь? Тьма забвения, а потом этот странный подземный зал, факелы, командир… Всё смешалось, словно это сон.

– Слушай, – неожиданно мягче сказал Эскарт, останавливаясь перед дверью с гербом, изображающим два перекрещенных клинка на фоне звезды, – советую не задавать лишних вопросов. У нас своя война. И скоро ты все узнаешь сам.

Я молча кивнул. В душе клокотала тревога, но вместе с ней поднималось и любопытство – что за новый мир, какой здесь враг и почему его война теперь моя? Меня больше не терзала боль от ранения, не сковывали страхи. Должно быть, этот мир уже начал меня менять.