– Ы-ы-ы! – только и смог выдавить из себя Потехин, не ожидавший подобного заявления. – С Генеральным комиссаром государственной безопасности? Обо мне?

– Не ссы в трусы, Игнатий Савельевич! – Вновь вспомнив шутки-прибаутки Хоттабыча, по-свойски хлопнул майора по плечу Александр Дмитриевич. – Быть тебе со временем генералом, майор, если не дурак, конечно! Но я-то знаю, что не дурак, – произнес оснаб, пристально взглянув в глаза Потехину.

Майор почувствовал, как в его сознание что-то осторожно ввинчивается, невзирая на установленную Ментальную Защиту, что в штатном порядке устанавливалась каждому сотруднику НКГБ. А для руководящего состава она снабжалась еще и своеобразной сигнализацией.

Не будь её, Игнатий Савельевич даже и не заметил бы умелых действий «кремлевского» Мозголома. «Районные коновалы» действовали настолько грубо и болезненно, воздействуя на мозг, что после их ежегодных вмешательств по обновлению Магической Защиты, у сотрудников Потехина (да и у него самого) головы трещали минимум неделю, словно с жутчайшего перепоя.

Легко считывая мысли майора, Александр Дмитриевич с трудом удерживал невозмутимое выражение лица. Ведь Головин специально активировал «сигнализацию» Ментальной Защиты, чтобы обозначить свое присутствие в сознании Игнатия Савельевича. Он легко бы мог распотрошить всю его, так называемую Защиту, совершенно себя не выдав.

А вот с работой «местечковых» специалистов-Психокинетиков, нужно было срочно что-то делать. Ибо их выучка и умения, действительно находились где-то на уровне плинтуса, а то и еще ниже. Мало того, что при работе с «объектами воздействия» (которые, вот ведь какая незадача, являлись живыми людьми) они причиняли последним невыносимые страдания и боль, так еще и качество их Защиты оставляло желать лучшего.

На этот счет у товарища оснаба после неожиданной встречи со своим старым наставником, появились определенные мысли. Мозголомов, свободных от несения службы, в стране постоянно не хватало. Да что там говорить – их было крайне мало. А уж опытных учителей – и подавно.

Так что оставить и дальше старика Райнгольда влачить жалкое существование затворника, Головин попросту не мог. Не имел права. Осталось лишь договориться с руководителями страны и устроить престарелого князя на должность «воспитателя» юных Мозголомов. Опыта ему не занимать, а качество обучения – на уровне лучших мировых университетов! А то, что обличенные властью товарищи не откажут Райнгольду, а вообще схватятся за это предложение обеими руками, Александр Дмитриевич даже не сомневался.

– Это, м-майор, ты д-двери-то отопри, а то з-замерзнем мы здесь к е.ене-фене! – Головина от мороза уже начало основательно подтряхивать. – Ты з-задержанного не заморозил часом в этом гребаном к-каземате? – поинтересовался он, когда Потехин принялся деактивировать Магическую Защиту, навешанную на дверь.

– Да ч-чего ему сделается, то-товарищ оснаб? – произнес Игнатий Савельевич, которого тоже ощутимо била морозная дрожь. – Это в-ведь он здесь свободной Силой истекает… Мне над этим казематом пришлось пятерых Силовиков усадить, чтобы Энергию аккумулировали в Накопители.

Светящиеся Формулы, наконец, потухли, вот открыть примерзшую к косяку дверь у майора никак не получалось.

– Черт! – выругался Игнатий Савельевич, саданув несколько раз каблуками сапог в ледяной нарост. – Заиндевела совсем… Отогревать придется… Комаров! – громко заорал он дежурному, чей пост находился этажом выше, у самого входа в подвал.

– Что случилось, товарищ майор госбезопасности? – В «предбаннике» пред дверью в каземат нарисовался напряженный молоденький сотрудник ГБ с «пустыми погонами» и мягким пушком под верхней губой, нервно сжимающий в руках потертый ППШ.