Спустившись по узкой винтовой лестнице, камни которой были сплошь усыпаны кристалликами льда, Силовики добрались до низенькой металлической дверки, сплошь покрытой бахромой ржи и наплывами грязного рыжего льда.

Однако, из под ледяной шубы четко просвечивали переливающие заковыристые знаки, складывающиеся в замысловатые формулы Магической Защиты.

Товарищ оснаб прошелся наметанным взглядом по обледенелой дверке, выхватывая знакомые светящиеся Руны. Судя по их качественной проработке, не утратившей своих свойств за длительное время, изготавливались они настоящими специалистами своего дела.

– Солидная Блокировка, – произнес Головин, потирая пальцами замерзающий кончик носа – температура возле двери в каземат была чрезмерно низкой. Даже на улице мороз так не давил, как в этом древнем подвале.

– Так Дом Кюри перед самой Империалистической все здесь обновил, – выдыхая облака пара, сообщил Потехин. – Едва ли не на каждом Символе их Магическое клеймо присутствует, – похвалился майор госбезопасности, пристукивая ногу об ногу – его хромовые сапоги тоже не держали мороза.

Лишь один Легион никак не реагировал на низкую температуру – его мертвое тело холода не ощущало. Это только на примитивных Ходячих низкие температуры могут хоть как-то влиять, промораживая мертвые ткани и замедляя их движения. Высшие же Умертвия функционировали на совершенно иных принципах жизнедеятельности, пребывая порой и в абсолютно невещественном состоянии. Поэтому даже большие перепады температур не могли им причинить какого-либо ущерба.

– Слушай, Игнатий Савельевич, – произнес Головин, – у тебя в подвале всегда такой холод стоит? Неужели вся эта Защита настолько энергоемка, что жрёт тепло, как бык помои? Тут как на северном полюсе! Ты бы хоть предупредил… – И оснаб зябко передернул плечами.

– Так нет же, товарищ оснаб, не в Защите дело! – Мотнул головой Потехин, дыша теплым парящим воздухом в кулаки, чтобы немного согреть руки. – Это все чертов Мамонт, будь он неладен! Сначала, вроде, никаких проблем с ним не возникало.

– А теперь, значит, возникли? – усмехнулся Александр Дмитриевич.

– Аккурат со вчерашнего дня такая оказия творится, – подтвердил майор. – Я ведь поначалу, когда его сюда определил, как рассуждал: посидит немного под стационарным Блокиратором – большой беды с ним не приключится… Сами же представляете, товарищи, что будет, если его редкий Дар Потрясателя «вразнос» пойдет? Я-то помню секретную разнарядку сорок третьего года, когда несколько серьезных «толчков» во время Инициации генерала Абдурахманова таких бед в Подмосковье наделали… Меня, как раз за неделю до этого, на должность начальника Дзержинского Силового отдела госбезопасности назначили – и такого я геморроя хлебнул…

– Погоди, Игнатий Савельевич, – перебил Потехина оснаб, – а с чего ты взял, что это Инициация Абдурахманова была? Такого в разнарядке не было – сам её сочинял.

– Ого! – Признание такого факта моментально прояснило степень высоты неизвестного майору звания «оснаб». – Так это, Петр Петрович, догадаться-то не сложно… – пожал плечами Игнатий Савельевич. – Правда, только после Победы осознание пришло, – признался он. – Как только вместо Рейха одна лужа осталась, так и пришло. О других Силовиках-Потрясателях на советской земле мне не известно. Ну, кроме, вот, Мамонта…

– Ну, что же, в логике тебе не откажешь, Игнатий Савельевич. Молодца! – похвалил Головин майора. – Не буду скрывать – все правильно рассчитал. Думаю, стоит тебя на повышение отправить… – задумчиво произнес оснаб. – Переговорю насчет тебя, майор, с Лаврентием Павловичем – сейчас вменяемые кадры, как воздух нужны!