– Эх, Владимир Никитич, Владимир Никитич! – укоризненно протянул Мозголом. – Не умеете-то вы врать! А, лучше и не пытайтесь! Все сроки на обновление защиты уже вышли!

– Да, вот как-то все недосуг, дорогой Петр Петрович… – «сломался» профессор, под строгим взглядом особиста, – замотался-забегался…

– Нельзя же так безответственно относиться к вопросам безопасности сознания, Владимир Никитич! – принялся по-отечески выговаривать Виноградову оснаб. – Вы же понимаете, каких людей вам приходится лечить? Высшее руководство страны! А в какие тайны вольно или невольно вы оказываетесь посвящены? Да любой вражеский шпион без раздумий продаст душу дьяволу за маленькую толику информации из вашей бесценной головы!

– Но я как-то и не подумал, что все настолько серьезно… – потупился Медик.

– Э-э-эх, Владимир Никитич… – Осуждающе покачал головой Петр Петрович. – Если о себе не думаете, то подумайте о том, чем такая вопиющая безответственность может в итоге закончиться для всей нашей страны! Да-да, страны! – не давая профессору произнести ни слова, продолжал нагнетать оснаб. – А в условиях военного времени все ставки возрастают многократно!

– Так… это… – буркнул, покрасневший как рак профессор. – Давненько ему, видать, «не прилетало». – Может, вы мне защиту и поправите?

– Я бы с радостью, – ответил командир, – но порядок должен быть во всем. Пусть вам её тот обновит, кому это по роду службы положено. Обновит, соответствующую пометку в журнал периодической проверки поставит. Чтобы к кому-то в будущем никаких вопросов не возникло – не надо на ровном месте людей подставлять, да и самому подставляться! – Наконец закончил свою поучительную речь Петр Петрович.

– Ох, – вздохнул профессор, – стыдно-то как! Сам молодых Медиков время от времени гоняю за несоблюдение техники безопасности. А в своем глазу «дубья» и не замечаю! Спасибо, Петр Петрович! – искренне поблагодарил он оснаба. – Поставили старого дурака на место!

– Не надо забывать, Владимир Никитич, таких важных вещей! – назидательно произнес Петров, поймав мельком мою улыбающуюся физиономию.

Да уж, «выпорол» он профессора преизряднейше!

– А ты чего лыбишься, Гасан Хоттабыч? – Ну вот, и до меня очередь дошла. – Тебя это тоже касается!

– Так я вроде и никакой защиты не ставил. – Попытался возразить я командиру, но тут же получил жесткий отлуп:

– А должен был! Едва очнулся! Тут же! Поставить! Ментальный Блок! – Резко выплевывал он слова, словно гвозди в крышку гроба заколачивал. – А еще лучше – научиться держать защиту и в бессознательном состоянии! – Он немного снизил накал. – Ты у нас кто?

– Кто? – слегка затупил я.

– Полковник контрразведки «СМЕРШ», на секундочку! А это обязывает! Постоянно! Пребывать! В повышенной! Боевой! Готовности! – Оснаб вновь принялся вдалбливать в меня прописные истины.

– И повышенной подозрительности, – произнес я, пытаясь разрядить обстановку.

– Верное замечание, товарищ полковник! – не поддался оснаб. – Информация, хранящаяся в твоей голове, имеет повышенную ценность! Она особо секретна! И это не шутка!

– Так точно, товарищ оснаб! Какие тут шутки? – согласно произнес я. – Мне в туалет можно без мозговой защиты сходить? Владимир Никитич, хоть вы ему расскажите, – пожаловался я профессору, – насколько у стариков мочеполовая система слабая. А то терпеть мочи уже совсем нет! А впитывающих подгузников у вас еще не изобрели! – я подорвался с кровати, словно и не был дряхлым стариком, и «сверкающим метеором» исчез в туалетной комнате. – Спасибо, товарищи дорогие, что не дали взорваться! А то бы и вас забрызгало…