– Ты большая молодец, что не побоялась и позвонила ему. Я тобой горжусь.

– Жаль только, что все бестолку. Я ему не нужна.

– Он чертовски обижен и это понятно. Но… Ничего не бывает зря, Полин. Я уверена, что твой звонок его тронул. На твоем месте я бы набрала его еще раз – но уже через пару дней.

– Нет, – мой голос звучал твердо. – Я больше не буду ему звонить. Он сам сказал, что нам не стоит видеться и разговаривать. У меня тоже есть какая-то гордость.

– Он обижен, Поль, – еще раз повторила Дашка.

– Все кончено. И с этим нужно смириться. Как и с тем, что все разрушила именно я…

Я так не хотела сегодня плакать! Но слезы, как назло, все же полились из глаз. Не знаю, сколько еще мы стояли с Дашкой под деревом: я рыдала, а она осторожно гладила меня по спине и волосам, нашептывая на ушко слова поддержки.

– Прости меня, Даш… – вытирая мокрое лицо бумажным платочком, сказала я. – Что втянула тебя в это все, испортила такой преркрасный вечер…

– Тебе на за что извиниться. Давай я помогу тебе привести себя в порядок и мы вернемся в кафе.

– Нет. Ты прости, но я поеду…

– Хорошо, – не стала настаивать Дашка. – Вызвать тебе такси?

– Нет, спасибо. Хочу немного прогуляться.

– Я могу пойти с тобой.

– Спасибо, Дашка, но не нужно. Возвращайся к Матвею. Я позвоню.

– Как скажешь…

Обняв подругу на прощание, я развернулась и медленно побрела вдоль дороги. Наверняка в эту минуту Дашка стояла на том же месте и с жалостью смотрела мне вслед.

Вокруг меня с шумом проносились машины, гудели клаксоны, громко говорили люди, а я не слышала ничего. В душе было гадко, противно и очень горько, совсем как тогда – в поезде. И, несмотря ни на что, мне очень хотелось верить, что наш сегодняшний разговор с Артемом – это еще не конец.

Полтора летних месяца пролетели как-то… незаметно. Уже давно вернулсь из Крыма родители с Маргариткой, вместо черешни и клубники в магазинах стали продавать малину и персики, солнце светило все ярче и жарче. А я по-прежнему чувствовала себя… Никак. Не радовалась хорошей погоде, каникулам и своему любимому мороженому. Жила механически, как робот – ела, пила, спала, гуляла с сестренкой, помогала Дашке готовиться к свадьбе, но ни от чего не кайфовала. Мне просто было все равно.

Несколько раз я открывала вкладку с контактами в телефоне и смотрела на крохотные черные буковки, из которых складывалось его имя. Артем… Дашка призывала меня не терять оптимизма и попытаться позвонить ему еще раз, но я просто не могла. Слишком высокой была стена, образовавшаяся между нами. Да и колючую проволоку на самой ее верхушке я натянула своими собственными руками.

И вот, наконец, настал тот самый день – свадьба. Самый важный и долгожданный. С самого утра, едва открыв глаза, быстро приняв душ и наскоро перекусив, я помчалась к Дашке – помогать ей собираться и готовиться к празднику. Специально для этого подруга забронировала роскошный номер в отеле. Здесь же, прямо на благоухающей территории гостиницы, должна была состояться и выездная церемония.

Когда машина такси остановилась у шлагбаума, я увидела, как на зеленой полянке суетятся декораторы: устанавливают арку, стоя под которой влюбленные будут произносить торжественные клятвы, расставляют стульчики, подгототавливают фотозону. И, несмотря на то, что в сердце в очередной раз кольнуло, в душе ярким фейерверком вспыхнула радость. Я уже представляла, какой получится эта свадьба – самой романтичной, нежной и трогательной.

Дашка, уже с прической и макияжем, позировала фотографу в номере. Я тихонько вошла – и залюбовалась подругой. Какая же она красива! Темные волосы уложены в воздушный пучок, на губах, едва тронутых легкой розовой помадой, играет счастливая улыбка. В углу номера суетилась мама Дашки, Светлана Кирилловна: она то и дело подбегала с отпаривателем к свадебному платью, словно старалась сделать его еще более идеальным.