Внезапно, обрывая нестройный ход моих мыслей, в дверном проеме вырисовывается фигура деда Миши, который, не желая терять драгоценные секунды, тут же подсаживается к столу.

– Будешь? – как заправский фокусник он из пустоты материализует запотевшую бутылку водки. Хорошо бы и мне обладать подобным умением. Хотя есть в нем и один минус – таким образом можно спиться… Причем на раз.

Эл поднимает на него пудовую голову, и остекленевшие глаза смотрят на деду Мишу как будто из тумана. Мне кажется, что я вот-вот услышу тихое «Ё-ё-ё-жы-ы-ык»… Однако Эл находит в себе силу духа вымолвить не слишком членораздельное, но, тем не менее, понятное «бду» и даже кивнуть головой.

Поросшая бородой и перепаханная морщинами физиономия деды Миши расцветает. Следующим движением он кастует на стол три рюмки. Но он только успевает свинтить пробку и беззвучно разлить драгоценную жидкость – за его спиной появляется довольно внушительный в осознании своей правоты облик Анны Николаевны:

– С утра пораньше нализаться решил?

Деда Миша как-то сразу съеживается, уменьшается в размерах и лебезящим голосом мямлит в ответ:

– Мучается ж человек…

– Вот ребятам и налей. А тебе не надо! Кто мне обещал неделю назад дверь в курятнике поправить? Петли там совсем расшатались. А хонориков ты кормил утром? Нет?! Я так и думала! Давай-ка, вставай.

– Я ж за компанию только… – оправдывается деда Миша.

– Вот сейчас на рынок пойдем, мне компанию и составишь. Вставай, вставай!

Анна Николаевна поднимает его за шкирку и, отпустив в нашу сторону дежурную улыбку – мол, «отдыхайте ребята» – выпроваживает его из столовой.

Эл дрожащей рукой дотягивается до рюмки и, активно помогая сам себе, направляет ее в сторону своего рта. Но на полдороге он останавливается и вопросительно смотрит на меня. Я отрицательно качаю головой, пододвигаю свою рюмку к нему и покидаю комнату.

Под сенью нескольких абрикосовых деревьев, вольготно раскинувших свои скрюченные, похожие на пальцы ведьмы ветви, на подвесных качелях удобно устроились Шкипер и Лика. Лика сидит с краю и легонько, носочком босой ноги толкая матушку Землю, раскачивает качели. Шкипер лежит головой у нее на коленях и добивает «пятку». Это вроде бы первый косяк за сегодня, и я не возьмусь сказать, что последний. Наверняка, скоро из потрепанного магнитофона с неблагозвучным лично для моего уха названием «Sanyo» польются звуки различных мантр и тибетских песнопений. Почему Шкипера так торкает именно это музыкальное направление, а не, скажем, регги (что было бы более логично), я – «фиг его знает». Одно мне известно точно – в буддизме он ни в зуб ногой. Видимо по накурке его попросту распирают и плющат всякие там «Ом намах шивайя». Мне же кажется странным, когда человек берет из религий лишь внешнюю атрибутику, не прилагая ни малейшего усилия, дабы попробовать окунуться в нее поглубже. Такой поверхностный взгляд похож на случайный секс – получили удовольствие и разбежались. Для меня это всегда было непонятно – в этом нет ни малейшего смысла, никакой души, и намека на что-то человеческое тоже нет. Ибо Человек, как существо с большой буквы, должен, по идее, не только получать удовольствие, но, взяв его, стараться отдать взамен в этот мир больше гармонии, тепла, уюта и доброты… Но это лишь мое мнение. А так – у каждого в голове свои тараканы. Хотя факт остается фактом: Шкипер слушает мантры, при этом считая себя православным (черт, да он в церковь ходит не чаще, чем я на выборы президента!).

Лика машет мне рукой и зовет присоединиться. Я отвечаю решительным отказом, пытаясь, однако, скрепить его своей самой милой улыбкой, и направляю шаги к времянке… Надо сказать, что времянка – это скорее сарай, нежели жилое помещение: чёрные доски набитые на каркас из бруса и обшитые изнутри оргалитом – вот и всё моё жилище типичного анахорета. Но мне грех жаловаться. Более того – мне бы и не хотелось жить в доме! В скромненькой комнатушке, в которой только и помещаются кровать да стул с тумбочкой, служащей мне одновременно и столом, я чувствую себя гораздо богаче всех султанов и королей вместе взятых. Здесь можно быть абсолютно свободным, оставаясь наедине со своими мыслями; здесь можно быть самим собой и со спокойной душой сбросить все маски, которые, как раньше казалось, намертво приросли к лицу. В конце концов, именно здесь, когда сидишь в тишине, проникаешь в самую суть вещей…