Порой ты задаёшься вопросами что для тебя балет – свобода или оковы? Быть в постоянном движении, существовать ради одной только цели. Мне никогда не было легко, но я не собиралась бросать то, что выбрала. Нельзя сомневаться в своём выборе. Именно поэтому я выбрала первый вариант. Каким бы не было искусство балета – оно служило моим вдохновением. Следовать за ним, значит не бояться сложностей.

Звук проезжающего транспорта заставил меня встрепенуться. Я подняла сумку и прошла внутрь в самый дальний угол. Мне предстояло больше тридцати минут ютиться среди других людей. Папе не нравилась моя неосторожность. Он предпочитал, чтобы его дочь ездила только в такси бизнес-класса и чувствовала себя в безопасности. В его владениях было несколько автосалонов и десятки тысяч фунтов на разных счетах. Папа настаивал на том, чтобы оплачивать моё обучение в королевской школе балета, но тогда я поставила ему условие – всё остальное станет моей ответственностью. Мне не хотелось зависеть от денег родителей, быть более самостоятельной. Иногда им было очень тяжело с этим смириться.

Это было большой проблемой в средних классах, когда все вокруг твердили, что меня приняли только из-за связей. Они не замечали мой талант, видели перед глазами деньги и не более. Когда ты рождаешься в семье знаменитости и миллиардера, в какой-то степени тебе всё равно приходится бороться за своё место в этом мире.

Мама стала известной актрисой, когда ей исполнилось девятнадцать. Мне всегда хотелось быть на неё похожей. С самого детства я не пропускала ни одно её выступление. Мы с папой были самыми преданными её фанатами. Маме разрешали брать меня на закрытые съёмки, за кулисы в театре. С каждым разом тяга к сцене становилась только сильнее. Именно мама показала мне, что всё возможно – стать тем, кем ты захочешь. Тогда, ради главной роли в мюзикле ей пришлось встать на пуанты и научится балету. Она примерила на себя новую жизнь, а я воплотила эту идею в реальность.

Я считала присутствие на её выступлениях – своей благодарностью за мечту.

Веки предательски закрывались. В последнее время я совсем не высыпалась. Вступительные были слишком близко, и каждый раз я переживала, как первый. На последнем году обычно больше всего отчислений из академии, так говорила статистика. Я знала, что это меня не коснётся, но мне хотелось подготовиться лучше. Миссис Жозефина ни раз говорила о том, что возлагает большие надежды на моё сольное выступление. Мои показатели могли быть лучше.

Я всегда была строга к себе.

Когда автобус стал проезжать мост Альберта, пришлось заставить себя проснуться из-за сотни огней. По вечерам он походил на рождественскую ёлку, сверкающую со всех сторон. Я выглянула в окно и заметила, как на улице уже постепенно темнело. На голубом небе медленно стали проявляться розовые оттенки. Так, словно какой-то художник опрокинул на него краски.

Перед выходом я нажала звонок, а затем спустилась на асфальт. Там меня уже ждал папа. Я обрадовалась, как маленькая девочка, и бросив свои чемоданы посреди дороги, бросилась в его объятия.

– Я тоже скучал по тебе, родная, – проговорил он дрожащим голосом. Казалось, что вот-вот и он пустит слезу. Папа был слишком серьёзным человеком, но рядом со мной, был готов перевернуть целый мир.

От него пахло цитрусом и кардамоном. Запах дома и уюта.

Мы простояли так чуть больше минуты, а затем за ними подъехал личный водитель папы. Он не любил выходить на улицы без какой-либо охраны. Почти всю дорогу мы громко смеялись и обсуждали последние новости. Папа спрашивал меня про балетную школу, а я про его бизнес. Между нами никогда не было недопониманий и ссор. Я доверяла своим родителям всё.